Я зажгла свечу с ванильным ароматом в ванной комнате, наложила маски на лицо и волосы и постаралась сосредоточиться, ощущая свою кожу, ласкающую нежность и чудную освежающую приятность косметических средств. Затем я погрузилась во вспененную ванну с небольшим количеством почти горячей воды. И мгновенно почувствовала разрядку. Прикрыв глаза, я позволила мышцам окончательно расслабиться, а голове приказала замедлить мыслительный процесс. Замедлить. Замедлить.

Я уже пребывала на грани блаженного забытья, когда раздался звонок моего телефона. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Не медля, я вылезла из ванны. Я совсем забыла, что сегодня пятница и скоро восемь часов. Мне бы следовало давно быть в пути.

– Я знала, что ты обязательно придешь!

Натали горячо обняла меня. Она надела свое свадебное платье и держала в руках тот же букетик, что и десять лет назад.

– Пришлось сесть на диету, чтобы в него влезть… Ах, как же я счастлива, что ты здесь!

Я бы тоже, наверное, была счастлива, если бы не тревожилась так сильно. Несколько секунд передышки – я постояла, уткнувшись лицом в плечо Натали, прежде чем решилась предстать перед остальными гостями. Собрались все наши общие друзья. Все те, для кого мы были не кем иным, как «Полиной и Беном». Внешне я осталась, впрочем, той же, кого они знали. Придется нацепить свою самую широкую из улыбок и притворяться расслабленной и веселой, чтобы не выглядеть той, у кого одна только мечта – поскорее нырнуть под свое одеяло.

– Мама! Папа говорит, что мне нельзя пить сампанский сок, ну скази, ведь мозно, мозно?

Жюль, открыв дверь в прихожую, тянул меня внутрь зала, прямо к барной стойке. Я подняла его и взяла на руки, а он начал отбиваться, чтобы спуститься. Прошла почти неделя, как мы расстались, а он не соизволил даже меня поцеловать! Мне захотелось сделать ему приятное и подать чашечку сока.

– Нет, дорогой мой, шампанское – для больших.

– Я узе больсой!

– Да, ты уже большой мальчик, но недостаточно большой, чтобы пить шампанское. Хочешь апельсиновый сок?

– Почему это только для больсих?

– Потому, что это – спиртное.

– А почему спирт ноет?

– Послушай, сынок, иди-ка, поиграй с Элизой, Эстебаном и Айной. Мама должна со всеми поздороваться.

– А зачем ты долзна поздороваться?

Я оглядываюсь в поисках выхода и сразу же вижу Бена, прислонившегося к стене и оживленно болтающего с двумя друзьями новобрачных. Он послал мне мимолетную улыбку, не прерывая разговора. Так вот кем я стала теперь для него: случайной знакомой, кому можно издалека едва заметно улыбнуться! Я обернулась к Натали со словами:

– Я вот что думаю – а не выпить ли и мне немного «сампанского сока»?

Она расхохоталась и повлекла меня к стойке, но в это время я почувствовала, что кто-то нежно обвил меня руками за плечи. Я быстро обернулась, готовая к жесткому отпору. Но я уже явно расслабилась.

– Я так рада тебя видеть!

У меня едва хватило времени, чтобы разглядеть светлые волосы Жюли до того, как она бросилась мне на шею. Я тоже крепко обняла ее и прижала к себе.

Когда дома, лежа перед телевизором под своим одеялом, я мысленно переносилась в Нью-Йорк, в Аббатство Даунтон, Вашингтон или Винтерфелл; когда я была в шкуре то адвокатессы, то домохозяйки, то модели, окруженной либо славными сожителями и всемогущим супругом, либо драконами, – разве стоило все это подлинных дружеских объятий!

– Итак, куда ты пропала? Почему не отвечала на звонки? Как же ты исхудала! Что скажешь о моей новой стрижке?

Жюли осаждала меня вопросами. В нескольких словах я попыталась ей объяснить, что мне необходимо было закапсулироваться в ожидании того, что время сделает свое дело, она все поняла, хотя могла бы и высказаться менее эмоционально: