Они познакомились случайно на троллейбусной остановке. Карина, выходя, поскользнулась на обледеневшей ступеньке, Андрей подхватил ее и помог спуститься. Задержав взгляд на ее серых глазах и пушистых каштановых волосах, выбивающихся из-под белой вязаной шапочки, он замешкался. И троллейбус ушел без него. Андрей остался. Он стоял, так и не отпустив руку незнакомки. Она скользнула взглядом по его раскрасневшемуся лицу с правильными красивыми чертами, по темно-карим глазам, с казавшимися длинными от заиндевевших кончиков ресницами, по широким плечам и отчего-то засмущавшись, опустила взгляд.

– Простите, – невпопад сказал Андрей.

– Это вы простите, – ответила она. – Из-за меня вы упустили троллейбус.

– Ничего страшного, – заявил он. – А вы тут рядом живете?

– Нет, я здесь работаю в школе, – сказала она и заторопилась.

– Ах да, остановка так и называется «Школа», – заметил Андрей и пошел рядом.

– Извините, но я на урок опоздаю.

И Карина прибавила шаг. Она шла, не оглядываясь и удивляясь своему смущению. На крыльце все-таки обернулась. Андрея видно не было. Она вздохнула, отчего-то сильно огорчилась и зашла внутрь.

Каково же было ее удивление, когда после окончания занятий она увидела возле школы Андрея. Он внимательно вглядывался во всех проходящих мимо девушек, и, увидев Карину, широко заулыбался и бросился к ней. Она почувствовала, как радость вспыхнула в душе, улыбнулась в ответ и разрешила проводить ее до дома. Они начали встречаться. Андрей особым романтизмом не отличался, но его ненавязчивые и какие-то обстоятельные ухаживания вначале устраивали Карину. Складывалось впечатление, что если ему понравилась девушка и тем более согласилась с ним встречаться, то создавать сложности было не в его правилах.

На второй неделе он признался ей в любви, а на третьей предложил выйти замуж. Но Карина, воспитанная на романтике поэтов Серебряного века, внезапно почувствовала разочарование от такого прагматичного подхода. И когда она заявила, что хочет подумать, Андрей искренне не понял.

– Но ведь я люблю тебя, – сказал он. – И ты по ходу меня любишь. И чего тут особо раздумывать? Пошли в загс!

– Нельзя торопиться в таких вопросах, – уклончиво ответила она. – Мы должны лучше узнать друг друга.

– Зачем? – вновь не понял Андрей. – Я и так тебя знаю. И я сразу понял, что ты мне подходишь. И потом, Кариша, тебе ведь не восемнадцать вообще-то! А уже двадцать восемь. Ты не думала, что засиделась в девках даже по современным меркам?

Карину последнее замечание окончательно охладило, и она упрямо сказала, что должна подумать. И вот думала уже почти два года. Андрей попробовал вернуться к этому разговору еще раз, но она поджала губы и промолчала. И больше он не настаивал.

У них установились ровные стабильные отношения. Карина жила в двухкомнатной квартире с родителями, Андрей все так же в общежитии. Иногда, правда, он ночевал у нее. Родители не возражали, считая его женихом. Они были уверены, что свадьба не за горами. Но Карина почему-то не могла решиться дать согласие. Она хорошо относилась к Андрею, чувствовала себя с ним спокойно, знала, что он никогда не предаст, но именно эта предсказуемость расхолаживала ее. Ей становилось скучно, пыл угасал, и казалось, что чувства исчезают.

Она запоем читала биографии поэтов, воспоминания современников, трепетала от трагичности судеб, от накала страстей, восхищалась умением любить ярко и неординарно. И ей казалось, именно такая любовь и есть настоящее счастье, а у нее с Андреем просто приземленная привязанность и желание тихих семейных радостей, как у всех. Они практически никогда не ссорились. Андрей был уступчивым, мягким и простым парнем. К тому же Карина старалась не раскрывать перед ним душу, считая его хоть и замечательным человеком, но недалеким и неспособным понять те внутренние противоречия, которые иногда мучили ее. Она, правда, пыталась в самом начале знакомства приобщить его к трагической и таинственной прелести литературы Серебряного века, но, видимо, начала неудачно, выбрав Игоря Северянина. Андрей послушал с полчаса ее взволнованный рассказ о его судьбе и многочисленные цитаты из стихотворений, а потом заявил, что «мужик по ходу на голову болен был, если сочинял такой бред». Увидев, как огорчилась Карина, Андрей обнял ее и сказал, что ему нравился в школе лишь Есенин, что он один особо не выпендривался и писал всем понятные вещи про березки, девушек и родину. После этого заявления у нее пропало всякое желание говорить с возлюбленным на такие темы.