Кажется, воины были заняты какой-то важной беседой. Потому что как только девушка подошла к ним, они сразу умолкли.

В воздухе повисло молчание, на фоне которого учащенное, вызванное переживаниями девушки, дыхание особо выделялось.

- Господин, - чувствуя, как язык начинает неметь от волнения, начала Илайн, - обед готов.

- Благодарю, тебя, Илайн, и твоих подруг, - сдержанно поблагодарил Тристан.

И прежде чем девушка, пораженная внезапной вежливостью мужчины, сказала что-либо в ответ, он обратился к своим воинам:

- Вели всем, за исключением часовых, расположиться возле костра.

СПАСИБО ЗА ВАШУ ПОДДЕРЖКУ!

ЧТО-ТО МНОГИЕ СЕЙЧАС ЗАБОЛЕВАЮТ. Пожалуйста, берегите себя. Теплый чай, теплый плед, позитив - все это важно для здоровья! Мира Вам!

15. 15

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Илайн, наблюдая за тем, как Тристан подносит к губам первую ложку обеда, перестала дышать.

Пульсация, что следом забилась в горле, была проигнорирована девушкой.

Всё внимание Илайн было приковано к воину.

Она понимала - решается её судьба. А, может, даже судьба остальных женщин.

Казалось, время замедлило ход. Посторонние звуки исчезли, и громкий гул наполнил уши девушки. Он был такой мощный, что создавалось впечатление, что её, Илайн, засунули в огромный котел, в стенки которого безостановочно стучали.

И не было никакой возможности выбраться из этого котла...

Тристан, ощущая на себе пристальный взгляд девушки, не спешил смотреть на неё. Слишком много внимания для одной только Илайн могло спровоцировать ненужные домыслы - в том числе и у неё самой. Не хватало еще, чтобы в девичьей голове зародились мысли о том, что она интересует его. У женщин богатая фантазия относительно амурных дел.

Но Тристан не имел к ним отношения.

Он был воином, и сердце его, закаленное в бою и боли, оставалось равнодушным к сентиментальным чувствам. Разумеется, это никоим образом не означало то, что Тристан носил целибат.

Женщины регулярно появлялись в его жизни. Впрочем, это случалось лишь для того, чтобы мужчина освободил свои чресла.

За это он всегда щедро платил.

- Это съедобно, - наконец, изрек Тристан после того, как первая ложка обеда оказалась у него во рту.

Столь сухого замечания для Илайн было достаточно. Напряжение, что прежде сковывало её, начало спадать. Волна облегчения прошлась по телу девушки. Она, наконец, вздохнула, и приток свежего воздуха показался ей особенно сладким. От него закружилась голова, и Илайн предположила, что, верно, так чувствуют себя пьяные.

Торстен, быстро зачерпнув похлебку, так же быстро отправил её в рот. Лицо его просияло от довольной улыбки:

- Съедобно? По мне, так обед понравился бы королю! Это очень вкусно!

Подтверждая слова брата по оружию, Бриар произнёс:

- Это действительно вкусно. А я, Тристан, в кухнях знаток. Бульон такой наваристый, будто в нем варили жареных каплунов!

Краска румянца сделала щеки Илайн яркими. Она, смущенная и одновременно вдохновленная услышанным, робко заулыбалась.

Как в сладком сне, девушка наблюдала за тем, как едят мужчины. Удивительно, словно насытившись одобрительными словами, сама она уже не ощущала голод.

- Теперь - пусть поедят женщины, - вставая первым, властно сообщил Тристан.

Никто не посмел сказать что-либо против. Несмотря на то, что обед был столь вкусным, что хотелось есть еще и еще, его воины молчаливо выполнили приказ.

Когда они разошлись (разумеется, оставив после себя гору грязной посуды), женщины поспешили к котлу.

Разливать бульон вызвалась Беа. Она щедро налила в чаши Келли, Андриане, себе...

Но когда подошел черед Илайн, Беа оставила черпак в котле и, забрав свой обед, демонстративно отошла в сторону.