– Хм… – Я взглянула на девушку и велела: – Палл, подождите в приемной. Мне нужно поговорить с вашей дочкой наедине.

Палл некоторое время колебался, будто всерьез опасаясь, что я тоже обижу его девочку, но в конце концов кивнул и вышел, шаркая будто старик.

А я присела рядом с девушкой и осторожно обняла ее за плечи. От прикосновения она дернулась и напряглась.

– Тихо, тихо. – Голос мой звучал негромко и сочувственно. – Вы знаете, кто я?

Она нерешительно кивнула.

– Вот и замечательно. А теперь скажите, что произошло, хорошо?

Она снова кивнула, все так же неуверенно.

– Я… Я отпросилась на сегодня у барышни Сигнё и шла к отцу, когда меня перехватил Свейн. Ну, мы раньше гуляли вместе. Только гуляли, госпожа, вы не подумайте ничего такого!

– Я и не думаю, – заверила я, пытаясь понять, что именно в ее запахе не давало мне покоя. Хм, пожалуй, резкий мускус, амбра и тягучий мед не соответствовали ни возрасту, ни внешности, ни статусу девушки.

– Он на меня так набросился! – Гердис сжала кулачки и, закусив губу, призналась тихо: – Я уж думала, снасильничает!

Она задрожала, и я, пожалев несчастного ребенка, прижала ее к себе.

– Успокойтесь, – гладя всхлипывающую девушку по плечу, мягко произнесла я. – Я не дам вас в обиду.

Но Гердис не успокоилась. Так же кривились губы, словно она вот-вот расплачется, движения были суетливы, да и глаз она не поднимала. А в сумятице ароматов и чувств ничего не разобрать.

– Я… Я плохая, да? Испорченная? – спросила она вдруг.

– Глупости! – резко возразила я.

Она мотнула головой:

– Не глупости! Если бы я… Если бы я была другая, хорошая, со мной бы такого не случилось!

– Дело тут вовсе не в вас, – сказала я то, что ей нужно было услышать.

– Но он такой хороший был. Всегда был. Я же думала замуж за него выйти. Он предлагал, честно, предлагал. – Она говорила так монотонно, словно твердила давно заученный текст. – Я и барышне Сигнё сказала, она так радовалась за меня, платье подарила и духи вот. А он…

– Постойте, – встрепенулась я. Так вот что меня смущало! Аромат явно дорогой, к тому же не из тех, что подходят юным девушкам. – Какие духи?

Кажется, Гердис удивилась, даже немного ожила:

– Да вот, они у меня с собой, – и, вынув из кармана крохотный хрустальный пузырек, протянула его мне. – Барышня Сигнё такая добрая!

Я вынула пробку и осторожно поднесла ее к носу, уже догадываясь, что почую. И правда, аромат отличался от обычных благовоний, как настоящее оружие – от детского деревянного меча.

– Очень добрая! – повторила я с чувством. Заметив, что Гердис перепугалась, я постаралась улыбнуться. Сейчас ей противопоказаны любые волнения – как сквозняки для стариков. – Не волнуйтесь, все будет хорошо. Эту ночь переночуйте здесь, в «Уртехюсе», а завтра, думаю, все уже разрешится.

– Правда? – Она доверчиво подняла на меня заплаканные глаза.

– Правда, – пообещала я. – Если позволите, это, – я осторожно, как ядовитую змею, поставила флакончик на стол, – пока останется у меня.

– Конечно, – согласилась она, не раздумывая.

Я задумчиво разглядывала емкость с подозрительными духами, пока Палл хлопотал над Гердис. Любопытно, откуда они взялись? Изготовить подобное в Хельхейме не могли, официально привезти тем более… Напрашивался вариант с контрабандой. А если еще вспомнить поддельное вино… Пожалуй, теперь я готова была помочь Исмиру распутать ту странную историю.

К сожалению, я не имела ни малейшего представления, где искать Исмира. Возможно, он предпочитает ночевать на заснеженных вершинах гор или на дрейфующей в море льдине? Брр, от одной мысли меня передернуло. Забавно, при всей нелюбви к холоду моя тяга к северным мужчинам только усугубляется со временем: сначала коренной обитатель Хельхейма Ингольв, теперь и вовсе ледяной дракон…