Наконец, в конце ХIХ в. вышла в свет классическая работа академика Анри Уссе, очевидно лучшее, наиболее фундаментальное обобщающе-монографическое исследование по истории «Ста дней», из существующих во французской историографии и одно из самых полных в мировой, с широчайшим привлечением всевозможных источников. Несмотря на то что после этого появилось огромное количество публикаций, посвященных Бельгийской кампании, монография А. Уссе продолжает занимать заметное место в историографии Ватерлоо. Достаточно трудно найти серьезную работу по теме, где бы не было ссылок на этот труд, что несомненно свидетельствует о его высочайшем уровне45. Согласно вычислениям А. Уссе, который использовал те же опорные документы, что и И.-Г. де Модюи, по состоянию на 9—10 июня (для 4-го армейского корпуса и резервной кавалерии на 1 июня, для императорской гвардии на 16 июня) численность соединений Армии Севера была следующей:

1-й армейский корпус – 20 731 чел.

2-й армейский корпус – 25 179 чел.

3-й армейский корпус – 18 105 чел.

4-й армейский корпус – 15 404 чел.

6-й армейский корпус – 10 821 чел.

Резервная кавалерия – 13 144 чел.

Императорская гвардия – 20 755 чел.

Всего 124 139 чел.46 Таким образом, А. Уссе, по сути, вернулся к выкладкам И.-Г. де Модюи, в которые внес некоторые дополнения и поправки, вследствие чего их расчеты, хоть и незначительно, но противоречат друг другу. Начиная со второй половины XIX в. и до настоящего времени французские исследователи в основном ориентируются на данные И.-Г. де Модюи и А. Уссе47.

Какое-либо удовлетворительное объяснение того, что при одном и том же подходе к одним и тем же источникам получаются самые различные результаты, предложить затруднительно. Можно лишь предположить, что И.-Г. де Модюи и А. Уссе учитывали только цифры в графе «в наличии под ружьем» (présens sous les arms), тогда как Ж.-Б. Шарраса привел цифры из итоговой графы «личный состав» (effectif), в которую помимо находившихся «в наличии под ружьем» включались также «откомандированные» (détaches) и «отсутствующие» (absens). Как бы то ни было, приходится признать, что устранить или хотя бы правдоподобно объяснить указанные противоречия при подсчетах цифрового материала, содержащегося в одних и тех же документах, невозможно. В целом же эти не имеющие принципиального характера расхождения в оценках численности личного состава Армии Севера уже более двухсот лет сохраняются не только во французской, но и в мировой историографии. И современные исследователи, и их предшественники опираются на расчеты И.-Г. де Модюи, Ж.-Б. Шарраса и А. Уссе и в результате приводят цифры, располагающиеся все в том же диапазоне от 120—125 тыс. чел.48 до 128 тыс. чел.49 В настоящей работе основу цифровой информации составляют данные о численности французской армии на 9—10 июня, содержащиеся в корпусных рапортах, опубликованных И.-Г. де Модюи и в детализированном варианте представленных в исследовании А. Кудер де Сен-Шамана, в которых в известной степени точно показана численность Армии Севера перед началом Бельгийской кампании.

Проблема потерь французской армии также не получила окончательного решения, хотя по ней и существует обширная литература. Сложность решения этого вопроса обусловлена узостью источниковой базы, и, как представляется, при наличном фонде источников, определение размера общих потерь с достаточной точностью пока невозможно. Можно присоединиться к точке зрения одного из наиболее авторитетных исследователей проблематики военных потерь Г. Бодара, свыше ста лет назад справедливо отметившего, что хотя имелись все основания рассчитывать на то, что историография эпохи революционных и наполеоновских войн, включающая «обширную военную литературу на всех языках, предоставит военному статистику обильный материал, однако <…> историк периода 1792—1815 гг. встретит серьезные затруднения, отчасти вследствие неудовлетворительного состояния французской отчетности»