Видя, что Федор промахнулся, кинулся на Антихриста Себастьян. Он все- таки ухитрился воткнуть ему распятие прямо в живот.

– Печень, – раздался встревоженный и хриплый голос монаха.

Из раны хлынула кровь, и Зверь попытался ее остановить. Зажав рану рукой, он отвлекся, и этого было достаточно, что бы Василий, схватив распятие у умирающего Стефана, ринулся на Зверя. С двумя кинжалами в руках он налетел на него, замахнулся, стараясь попасть ему в печень. Но силы были не равные. Антихрист схватил Себастьяна за руки, неимоверно сильным движением вывернул их в сторону спины, и бросил его на Василия. Себастьян взвыл от боли и рухнул на пол без памяти, сбив с ног Василия, который хотел броситься на Зверя и шел на него с кинжалом. Неестественно мотались сломанные руки. Придя в себя, и не помня от ярости и боли, он вцепился зубами в ногу Антихриста. Он чувствовал вкус крови, но отпускать чудовище не собирался.

– Цербер. Цербер, твою мать, ко мне, -злобно зарычал Зверь.

Пес, оторвавшись от своей жертвы, бросился на Себастьяна.

Сразу двое монахов бросились вперед, один, Василий, на Антихриста, другой, Савва, на собаку, стараясь защитить братьев от ненавистного пса.

Василий, воспользовавшись моментом, пока Себастьян вцепился Зверю в ногу зубами, со всей силой воткнул распятие ему в печень и закричал радостно и победоносно, что было силы:-Сердце.

Зверь рухнул на землю, но через минуту попытался встать. Василий сообразил, что многие лежат убитые и бросился на зверя повторно. Он кричал так, что Савва оглох от его крика. Монах обрушился на Зверя со всей оставшейся силой и воткнул в него кинжал прямо в сердце.-

– Селезенка, братья. Селезенка, —закричал, что есть силы, Василий.

Сам озирался, пытаясь понять, где взять очередной кинжал. Савва приблизился к Зверю вплотную и замахнулся всей силой. В голове стучали мысли: <Только не промахнись>. Но ударить он не успел.

Антихрист превращался в оборотня. У него выросли огромные страшные когти, лицо вытянулось и изменилось до неузнаваемости. Тело сгорбилось, глаза налились кровью, но сила его не покинула. Он неимоверным движением отбросил от себя Себастьяна. Тот отлетел, ударился о забор и затих. Зверь вытянул вперед когтистую лапу и прямо перед Саввой схватил Василия за горло. Высоко подняв его над головой, он распорол ему грудь. В предсмертной агонии Василий намертво сжал пальцы рук- ему мерещилось, что в руках у него все еще зажат ритуальный спасительный кинжал-единственное спасение человечества.

Савва пытался сбить собаку с ног, но пес был очень силен и попытка монаха, оказалась безуспешной. Ротвейлер вцепился ему в руку и вырвал кусок мяса. Истекая кровью, Савва ухитрился схватить пса за горло, но удержать одной рукой не смог, и пес вырвался. Обезумев от зболи и вкуса крови, он второй раз бросился на Савву. Но в это самое злости и крови, пес кинулся снова на монаха, но между ними неожиданно встал Илья, у которого в одной руке оказался простой длинный нож, в другой ритуальный кинжал. Нож вошел мягко в собаку и монах повернул лезвие ножа так, что у пса что-то хрустнуло внутри. Савва вновь вцепился в горло пса и не отпускал его до тех пор, пока тот не перестал биться в судорогах. Савва с трудом сознавал, что пса больше нет, что этот свирепый ротвейлер теперь не опасен монахам.

Илья подлетел к Зверю с боку и, сделав немыслимый поворот, пытался заградить путь к умирающему Василию. Его кинжал прошел по телу Зверя и распорол ему бок. Но видно не глубоко, он даже не почувствовал, несмотря на то, что потерял много крови. Савва зажал кинжал единственной здоровой рукой. Вторую руку он не чувствовал, она висела как плеть. Он истекал кровью и силы его оставляли, казалось, у него не было силы и сделать шаг, именно по этому Зверь не обратил на него никакого внимания. Он направился к Илье, считая его еще опасным.