– Знания, сокрытые в глубине веков… Знания о тайной силе Рун… ДА-РУНАС – тот, кто Дарит Руны. Но сначала ты должен осознанно овладеть техникой Рун. Пока что ты – лишь потенциальный Владыка Рун. Запомни это… – Здесь голос этого змея начал слабеть. – Мы ещё встретимся… – услышал последние слова, и стал свидетелем того, как мой собеседник начал таять, а вскоре и вовсе захлебнулся в жиже собственной лужи, в которую растеклось астральное облако только что сидевшей передо мной твари. Когда я пришёл в себя, то увидел, что стопка книг всё ещё лежит на столике. Я начал перебирать, но той, с подчёркнутым названием уже не было. На полу передо мной быстро испарялись последние капли лужи. Когда подошёл второй глухонемой, и молча стал собирать книги, мои нервы не выдержали – я вскочил на ноги; какие-то сумбурные слова полетели из моих уст на бедного глухонемого. Я кричал и про книгу, и про дурацкую шапочку. Но глухонемой только жал плечами и непонимающе качал головой. Взволнованный я чуть было не вцепился ему в грудь, захотелось хорошенько потрясти этого мерзавца. Но тут открыла глаза Алиша:

– Palik jį ramybėj! Jis čia niekuo dėtas. Užplikyk prasau arbatos.

(здесь на литовском: – Оставь его! Он тут ни при чём. Сделай чай, пожалуйста.)

Сказала она слезая с верхней полочки.

Я сел на место и успокоился, понимая, что этот жизнью забитый мужичок к странному гостю, только что посетившему нас, не имеет никакого отношения. Глухонемой тем временем поспешно сгрёб свои книги, испуганно подглядывая то на меня, то на Алишу, и быстро удалился. Я принёс кипяток, и за чаем мы с Алишей обсудили случившееся:

– Tu miegojai?

– Pusiau. Ta būtybė slopino mano sąmonę.

– Aisku. Kažkas pasinaudojo kurčniabylio astralu. Regis, esame sekami.

– Panasu, kad taip.

(на литовском: Ты спала? – Наполовину. Эта сущность тормозила моё сознание. – Понятно. Некто использовал астрал глухонемого. Кажется, за нами следят. – Похоже, что да.)

Второй знак пришёл в виде сна. В последнюю ночь нашего длительного путешествия в душном вагоне я долго не мог заснуть. Всё думал, что нас ждёт на новом, незнакомом месте, строил какие-то планы… Под утро провалился в глубокий сон. И вот снится мне, что я – участник чайной церемонии на территории какого-то замка в средневековой Японии. Мы, двое гостей, сидим в маленьком Чайном домике на окраине владений феодального замка, где строго убранный парк переходит в дикий лес. Стоит зима. Деревья покрыты толстым слоем дальневосточного снега, на чёрных скалах также висят белые шапки. Чёрно-белый пейзаж… Если провести линию, – подумалось во сне, где белый снег соприкасается с чёрным цветом скал, получится тонкий переплёт, иероглиф – загадочный знак страны вулканов, которые пока отдыхают под толстым слоем снега. И только дымящаяся вершина Фудзиямы напоминает о тайне великой силы огня, таящегося в недрах земли…

Мастер Чайной церемоний пока стоит к нам спиной, и что-то перебирает в своих нехитроумных инструментариях: миски, чайничек и коробочки, в которых замкнуто волшебство отрезвляющего напитка. Его строгое чёрное одеяние в стиле дзен-монаха, и начисто бритая голова, как будто ещё раз подчёркивают – ничего лишнего здесь не должно быть. Единственная мысль, которой дозволено пока витать в пространстве Чайного домика – это мысль об… отсутствии мыслей. Мы, два гостя, сидим напротив друг друга скрестив ноги на маленьких специально для ритуала предназначенных скамейках, почти на полу, и пропитываемся духом отсутствия мыслей, исходящим от терпеливой спины хозяина церемоний. И хотя наши глаза слегка опущены, происходит глубокое исследование друг друга …И долгое молчание уже висит между нами. И ещё большим терпением испытывает нас спина дзен монаха, потому что на тонком плане продолжается сражение. Два воина, два самурая, продолжают бороться в своих умах, две энергетические оболочки соприкоснувшись друг с другом по инерции стараются одолеть друг друга – таков закон материального мира, такая традиция. Но здесь, в Чайном домике происходит ритуальное сражение. Это – исследование на прочность закалки меча осознания, лёгкий массаж для укрепления психики воинов: Дзин, дзин – мыслеформы отскакивают от доспехов астрального плана, созданных нашими умами. – Дзин, Ддзин, – усиленные двойной энергией осознания, мыслеформы бегут по спине монаха в чёрном, стремительным вихрем резко разворачиваются, скользя по его бритой голове, и медленно, но с ещё большей силой возвращаются в точки сборки дань-тяней его гостей.