– Прюнем, как есть прюнем! – заорали из задних рядов.

– Радно, радно, тихо! Пусть говорит регенда-а-а-арный вождь! – Тот самый конопатый и рыжебородый гном-провожатый обладал неожиданно зычным голосом.

Ёррин сжимал и разжимал кулаки, и Рем снова подумал, что обычаи и нравы кхазадов, а также причины их нахождения в штольнях старых каменоломен и весьма странное поведение – это всё чертовски любопытно, и он обязательно, обязательно с этим должен разобраться.

– Это – Тиберий Аркан Буревестник! Я говорил вам, что у меня есть план? Я говорил, что знаю, что делаю? Вот человек, который предлагает нам работу, жильё, обеспечение продуктами питания и местные недра в аренду на… – Гном с высоты бочки глянул на баннерета и после секундной заминки продолжил: – На три года с возможностью пролонгации на веки вечные в случае достижения устраивающих обе высокие стороны договоренностей. Я нашёл вам дом, кхазады, как и обещал! Обширный, богатый и прекрасный! И никаких кабальных контрактов!

На мгновение повисла звенящая тишина, а потом толпа взорвалась громом возгласов и выкриков, тональность которых здорово отличалась от пренебрежительных высказываний и откровенных оскорблений, которыми сыпали гномы буквально за минуту до этого.

– Здесь богатейшие недра! – заявил Ёррин. – Я почуял это ещё десять лет назад, когда работал на мастера Стуре тут, в Крачках. Подземный огонь бьёт мне в грудь, Буревестник! Я знаю, о чём говорю! Тут, под моими ногами – несметные сокровища!

Кхазад топнул ногой по грунтовой дороге, ведущей по холму вверх, к Цитадели, и толстая подошва башмака подняла целое облачко пыли. Втроём – Аркан, Доэрти и Сверкер – они уже больше часа бродили по лесу в поисках чего-то, известного только «великому вождю» гномов-изгнанников. Он периодически останавливался, ощупывал, осматривал обломки горной породы и едва ли не обнюхивал землю, а потом скалился по-своему и бормотал ругательства.

В лесу уже вовсю рубили деревья – горожане не придумали ничего лучше, как нанять на эту работу гномов… Которые – в лице «вождя» – уже подписали контракт с Ремом, и потому денежки за вырубку капали в аркановскую казну. Самих кхазадов на данном этапе звонкая монета интересовала мало. Гораздо меньше, чем возможность разместить своих женщин и детей в просторных замковых помещениях и подвалах и получить долгосрочные гарантии по обеспечению продовольствием и… пивом!

– Поверь мне, Буревестник! – Ёррин свернул с дороги в самую чащобу, ещё не тронутую топорами лесорубов, и Рему с Патриком ничего не оставалось, как следовать за ним. – На этих землях и под ними мы разбогатеем до безобразия. Ты, я, наши родичи… Мы будем валяться на кучах сокровищ и плевать на макушки всем ублюдкам, что смели смотреть на нас свысока! Это тебе говорю я – Ёррин Сверкер! А мои слова всегда сбываются, пускай иногда и… Хм! Иногда – через задницу.

Патрик Доэрти поперхнулся смехом – южанина в принципе веселила манера гномов общаться, а лысый и татуированный кхазад и вовсе сыпал перлами словотворчества на каждом шагу, давая возможность юморному орра позубоскалить.

– Скажи, чего ты ищешь, маэстру гном, и может быть, мы поможем тебе? Орра, всё-таки мы готовились к штурму и потом, как заняли замок, здорово прошерстили округу… – проговорил Доэрти.

– Я ищу вход! А свои маэстру-говнестру можешь в жопу себе запихать. Я – Ёррин Сверкер, предводитель всех Сверкеров, и мне не нужны эти ваши финтифлюшечки и заигрывания. Да, я изгой, и у меня больше нет ничего, кроме рук, ног, бороды, имени и моей семьи! Всё осталось там – под горами. И плевал я! Я построю своё царство: ещё больше и лу-у-у-у-у…