– Так что там с обвинениями, маэстру коннетабль? – спросил он, когда первый голод был утолён. – Видит Бог, я действовал только для собственной защиты и в соответствии с благородным правом на кровную месть!

– Тиберий! – Дю Грифон с шумом стукнул кубком по столу и отодвинул от себя блюдо с мясом. – Ты что, пытаешься так нагло обмануть меня? Арканы сцепились с Заканом и дю Массакрами, боевые действия разгорелись чуть ли не на трети территории герцогства, и при этом всем хорошо известно, что осталось всего четыре претендента на скипетр, который лежит на престоле и ждёт своего хозяина! И ты рассказываешь мне о кровной мести? Ты единственный из своих братьев, кто может претендовать на власть в Аскероне… Твоя мать…

– Давайте не будем трогать мою покойную мать! – вскинулся Рем. – Она погибла во время родов, и Селена – единственное, что мне о ней напоминает. И поверьте мне, я сделаю всё, чтобы укоротить руки каждому, кто угрожает убийством моей сестре! Этот маленький засранец Мишель дю Жоанар во всеуслышание заявил мне о кровной мести, клянусь Огнём и Светом! Он сам признался, что бывал у стен замка Аркан вместе с дю Массакром! И пусть чёрт меня поберёт, если я первый напал на молодого маркиза Виктора! Да – я нанёс ответный удар, который вышел сокрушительным. А что вы предприняли бы на моём месте? Сам маркиз приводит полсотни латников к лагерю моих людей и пытается схватить меня, а его наследник говорит о кровной мести… Если это не повод для вендетты – то что тогда? Ах да… Когда дю Массакр пытал меня и люди Закана несколько раз покушались свести со мной счёты – вы ведь и это не посчитали хорошим поводом… Лучше бы я сдох, да? Тогда у Децима и отца была бы достаточно веская причина для мести, как думаете?

Бриан дю Грифон не мог не признать весомость таких аргументов. Тем более Рем выразил готовность поклясться, а это было очень, очень серьёзно. Потому коннетабль поднял ладони в обезоруженном жесте:

– То есть Арканы – ни при чём? Ты не претендуешь на скипетр? И весь этот бардак с Заканом и дю Массакрами – личное?

– Если бы я хотел начать гражданскую войну за герцогство – неужели я оставил бы в живых Флоя, как думаете? Виконт, кстати, передавал вам привет и пожелание сбрить усы – они очень некуртуазно выглядят, вот что он сказал. Я гостил у него на острове недели две назад, и мы вместе даже провели операцию против гёзов, у Гагарочек… Не знаете, кстати, какого чёрта пираты чувствуют себя как дома в мирных гаванях нашего родного герцогства? – Рем пристально посмотрел в глаза коннетаблю.

Не мог сей воинский начальник не ведать о таком безобразии. Знал, точно знал… И ничего не делал. А потому…

– А потому, маэстру коннетабль, я бы настоятельно рекомендовал вам отойти в сторонку и не мешать нам с братьями прикончить тех, кто хочет прикончить нас. И тогда будет у нас в герцогстве тишь да гладь да Божья благодать… Снова.

Дю Грифон насупился ещё сильнее и что-то шептал губами под покровом пышных усов некоторое время, а потом – гдах! – врезал по столу кулаками так, что посуда задребезжала, а вино из кубков расплескалось.

– Вы хотите Крылатый поход?! Вы что, не понимаете, что будет, если скипетр возьмёт ортодокс?! – Коннетабль вскочил со своего места, и его люди, дожёвывая и допивая, также встали из-за стола. – Ты неплохой парень, Тиберий-младший, но тебя уже зовут Буревестником! Слишком много от тебя проблем! Я не совсем дурак, чтобы разбираться с феодальной вендеттой, если стороны не хотят примирения… Пока весь этот бардак остаётся в рамках кровной мести – войско герцогства в стороне. Но стоит мне почуять, что ваши аркановские лапы тянутся к скипетру, то, видит Бог…