Оставляя своё мнение при себе, Джед пожал плечами, пошёл на передний двор. Старик кинул в яму лопату земли и, вынув изо рта трубку, окликнул его:

– Джед! Скажи старику, девчонка с тобой или с этим городским красавчиком?

– Она не со мной, – стоя вполоборота, Джед произнёс это так отчётливо, будто ответ предназначался не Канадцу, а кому-то другому.

– Давно мне не встречалась такая поразительная красота, – сказал старик. – Тебе не составит труда отбить её у этого городского хлыща с Востока. В городе он, вероятно, сможет очаровать женщину блестящими ботинками и крахмальным воротничком, но здесь в Аризоне, такие как он и цента не стоят.

– Ты знаешь моё отношение к женщинам, – ответил Джед. – Час общения с ночным ангелом и у меня пропадает весь интерес к женскому полу.

– Не равняй всех женщин с теми, с которыми ты общался.

– Я общался с разными женщинами, в сути своей они все одинаковы, и суть эта достаточно проста. Тот, кто придумал, что женщина – это загадка, был очень недалёким мужчиной. Настолько недалёким, что у меня возникает сомнение, а не сами ли женщины придумали себе эту загадочность?

Старик пытливо прищурился, пыхнул дымом.

– В тебе говорит обида. Ты всё ещё не можешь забыть Луиситу.

– Всё, закрыли тему.

– Я так и знал.

– Ты можешь немного помолчать?

– Эх, мальчик мой, если бы ты знал, как тяжело молчать, когда на тридцать миль вокруг ни одной живой души. Хоть бери и этих ходячих мертвецов в дом приглашай, да за стол сажай.

– Ладно, – чувствуя, что разговор возвращается в прежнее русло, Джед повернулся к Канадцу спиной, пошёл за угол дома. – Когда мне понадобится твоё мнение о женщинах, я спрошу.

– Она чем-то напоминает твою Луиситу, – крикнул старик, назидательно покачивая ему вслед мундштуком трубки. – Накинь на неё лассо Джед, не будь дураком. Укроти как строптивого мустанга. Девчонки любят силу.

Джед, не отвечая, свернул за угол дома.

Едва Джед вышел вслед за Канадцем из дома, Алисия вскочила, прильнула лицом к окну, потом, приоткрыв скрипучую дверь в соседнюю комнатушку, стала вглядываться в темноту.

– Что вы делаете? – настороженным взглядом следил за ней Генри.

– Собираюсь узнать, о чём они будут говорить, − понизила голос девушка. − Если в этой комнате есть хоть какая-нибудь отдушина, мне это удастся. И не смотрите на меня таким взглядом. Подслушивать, конечно, не красиво, но наша судьба зависит от этого человека, и нам необходимо знать какие у него планы.

Отложив катану, Генри встал со скамьи.

– Вы правы.

– Нет, оставайтесь тут, − остановила его девушка. − Вдвоём мы поднимем шум. Вы заметили, какой у нашего спасителя острый слух?

– Придётся быть осторожными, – перешёл на шёпот Генри. – Поменьше шептаться и больше слушать.

Крадучись они пробрались в тёмную комнату. Здесь с потолочных балок тоже свисали шкурки летучих мышей – пришлось раздвигать их руками, чтобы пробраться к противоположной стене, в которой синело накрест перечёркнутое рамой оконце. В тусклом свете месяца и звёзд стёкла от накопившейся в углах пыли казались не квадратами, а скруглёнными синими пятнами.

Джеда и старика не было видно, но сквозь отколотый угол стекла доносились тихие голоса.

− Надо полагать, карта у тебя? − сипел голос старика.

– Почти в моих руках, − отвечал Джед. − И у меня есть веские аргументы полагать, что ключ к её разгадке тоже будет у меня. Очень скоро.

Когда разговор закончился, и тень Джеда скользнула мимо окна, Алисия и Генри, тычась головами в шкурки летучих мышей, торопливо вернулись в комнату. Здесь Генри снова стукнулся лбом о чугунный котелок.

– Генри! – сердито шепнула Алисия, быстрым движением руки останавливая раскачивающийся под балкой котелок. – Вы разбудите всю долину от Галиуро до Санта-Каталины.