Джед небрежно пожал плечами.

– В те времена апачи часто выходили на тропу войны, вот тебе и ответ. Всякие духи здесь ни при чём.

– Может быть, – старик задумался, посасывая трубку, потом вдруг спохватился. – Надо полагать, карта у тебя?

– Почти в моих руках, – ответил Джед. – И у меня есть веские аргументы считать, что ключ к её разгадке тоже будет у меня. Очень скоро.

– И что это за аргументы?

Джед уже хотел рассказать старику всё, что знал об этой карте и ключе к ней, но услышал за крохотным тёмным оконцем в задней стене дома подозрительный шорох, и ответил вопросом на вопрос:

– Я похож на курицу, которая квохчет, ещё не снеся яйцо?

Старик пристально глянул на собеседника, будто действительно пытался выискать в нём черты курицы.

– Нет, Джед, не похож.

– Поэтому я пока помолчу. Для начала мне нужен Гомер. Я за тем и ехал к тебе, – ты должен знать, где искать твоего старого друга.

– Да что его искать, Джед, – ответил старик. – Спроси у первого встречного в Редстоуне, и он тебе скажет: старый Гомер в салуне Боба Ридла рассказывает истории про Золотой Каньон любому, кто плеснёт ему в стакан виски.

– Ты веришь в то, что старик видел Золотой Каньон?

– Раньше не верил, думал, парень просто пытается привлечь к себе внимание, а теперь верю.

– Что изменилось?

– Когда солдаты из форта Грант подобрали полуживого Гомера в долине между горами Галиуро и Пиналено, он рассказывал об ацтекских жрецах, духах, бродячих мертвецах, но ни слова не говорил о золоте. Его сочли сумасшедшим. Я тоже так подумал к моему стыду. Столько дней блуждать без еды и воды – тут кто хочешь мозгом рехнётся. А он не был сумасшедшим и не хотел, чтобы его таким считали, поэтому с тех пор ни словом не обмолвился о мертвецах. Он стал рассказывать про то, во что люди верят с первого слова − про горы золота. Тот его первый и единственный рассказ о мертвецах я давным-давно забыл, а теперь вспомнил. Не врал Гомер. Не знаю, как насчёт золота, а насчёт мертвецов не врал.

Старик замолчал, задумчиво почёсывая мундштуком трубки густо заросшую седыми бровями переносицу, потом вскинул взгляд на Джеда.

– Да не смотри ты на меня так. Гомер тогда ещё относительно молод был, испугался молвы, а мне уже бояться не чего, можешь считать, что старый Канадец выжил из ума, можешь смотреть на меня жалостливыми глазами – пожалуйста. Но мне достаточно раскопать эту яму чтобы доказать тебе, что в моих словах столько же правды, сколько в том, что сейчас на дворе тысяча восемьсот восемьдесят пятый год, но раз ты решил всерьёз взяться за поиски Золотого Каньона, ты дойдёшь до этого своим умом. И тогда ты придёшь ко мне и попросишь: Канадец, расскажи всё, что ты знаешь об ацтекском Духе и мертвецах, и в глазах твоих уже не будет жалости к старику. Знаешь, Джед, жалость – это то, что нужно мне сейчас меньше всего.

Джед снова деликатно пытался уйти от болезненной темы.

– Ещё вопрос, – круто заложил он в другую сторону. – Папашу Сильверстоуна убили по приказу некоего Чёрного Джексона, который тоже охотится за картой. Я полагаю, ключ к карте у Гомера, но старик даже не подозревает об этом. Если Джексон рассчитывает на тот же ключ, что и я, то старику угрожает опасность.

Канадец вдруг изменился в лице, помолчал, хмуря брови, потом постучал искусанным мундштуком трубки в грудь Джеда:

– Мой тебе совет, парень – никогда не берись за дело, которое стоит поперёк дороги Чёрному Джексону.

– Так страшен ваш Джексон? Всего год назад это имя было неизвестно в Аризоне.

– Тебя давно не было, Джед. За год многое меняется. – Старик сунул в рот трубку, деловито поплевал на ладони, выдернул из земли лопату. – Я тебя предупредил.