Прошла по комнате, на ходу собирая вещи – ничего особенного у неё не было, только то, что можно унести на себе. Оделась и стала спускаться в холл. Часы показывали без пятнадцати двенадцать.
ГЛАВА 4. Аэропорт
Попрощавшись с симпатичной девушкой на ресепшене, она поправила сумку с ноутбуком на плече и вышла за дверь. Небо над Ростовом было тёмным – луна как раз скрылась за тучами. Смотреть здесь было нечего – как, скорее всего, и на самой городе. И всё же Елена побрела по улице, разглядывая однообразные корпуса из серого бетона. Иногда она заглядывала за двери забегаловок и заходила в маленькие магазинчики, чтобы спросить, не требуется ли им сотрудница, которая ничего не умеет. Два часа хождения по городу принесли Елене три предложения поработать посудомойщицей за две сотни рублей в день и четыре откровенных намёка на проституцию. Долг перед клиникой составлял сто двадцать тысяч долларов, и в следующем месяце собирался вырасти ещё на шестьдесят.
Ближе к середине дня Елене попался на глаза антикварный магазин. Она не удержалась, заглянула внутрь – не зная, на что надеется и понимая, что в такое место её не возьмут. На одной из витрин она заметила раритетный револьвер всего за пару сотен рублей, выскребла из кармана остатки мелочи и отдала продавцу. Теперь у неё не было денег даже на еду.
Она сама не заметила, как ноги вынесли её к зданию аэропорта.
Елена вздохнула. Как и во все прошедшие годы, выбора у неё, кажется, не было.
Елена зашла внутрь и спросила, как найти третий гейт.
Двое сотрудников аэропорта, попавшихся ей первыми, посмотрели на неё как на ненормальную. Следующие двое ответили ясней:
– Там ангары личного пользования. Посторонним туда вход запрещён.
Елена не слишком удивилась.
– Всё же будьте добры, подскажите мне направление, – ответила она, и ей, наконец, указали, куда идти.
Миновав череду лестниц и коридоров, Елена подошла к раздвижным дверям.
– Прошу прощения… – тут же перегородила ей дорогу девушка в чёрной форме пассажирского аэрофлота.
– Елена Краевская, – сказала она устало.
Девушка что-то набрала на компьютере. Подняла бровь и отошла в сторону. Двери открылись.
Баратов стоял у самого борта длинного серебристого самолёта, похожего одновременно на пикирующего ястреба и на выпрыгнувшую из воды летучую рыбку. Он что-то настойчиво втолковывал одному сотруднику аэрофлота и двум людям в штатском.
Елена подошла и вежливо поздоровалась.
– Договор подписан, господин Шеншин. Все ваши претензии не имеют смысла, простите, вы задерживаете вылет.
Кивком головы он указал Елене на джет. На лице Баратова при этом не промелькнуло ни тени удивления.
– Простите, мне, наверное, нужно оформить документы об отлёте… – произнесла растерянно Елена, которая только что собиралась объяснить своё появление здесь, но теперь поняла, что это бесполезно.
– Всё, что нужно, уже оформлено. Не тратьте моё время, Краевская. Шувалов ждёт вас на борту со всеми бумагами.
Двигатели самолёта мерно гудели, заставляя пассажирские кресла слабо вибрировать. Салон был небольшим и состоял всего из трёх отсеков: в хвостовой части располагался закуток для персонала – там отдыхали пилоты и охрана. Всего «свита» Баратова насчитывала пять человек, включая Шувалова.
В средней части находился кабинет, где только что Шувалов заставил Елену подписать кипу непонятных ей бумаг.
Поначалу Елена пыталась вчитываться и обсуждать не устраивающие её пункты, но вскоре поняла, что это пустая трата времени. Как и сказал Баратов, отдельные параграфы контракта, по сути, изменению не подлежали. Оставалось только гадать, являются ли типовыми требования наподобие уже озвученного: «Быть доступной в любое время дня и ночи» и «Сообщать работодателю обо всех своих передвижениях и вербальных контактах». Шувалов утверждал, что да.