– Почему она ушла из университета не совсем ясно, – докладывал стоящий напротив его стола Анатолий Иванович Шувалов, пока Дима просматривал материалы для будущей встречи.

– Ушла или вылетела? – спросил Баратов, не поднимая глаз от документов.

– Полагаю, всё же ушла.

– Может такое быть, что ей стало нечем платить?

– Маловероятно. Университет был оплачен на три года вперёд вплоть до окончания. Она просто подала документы об уходе и всё.

Баратов нахмурился.

– Так не бывает, Шувалов, и вы это знаете.

– Да, господин Баратов.

– Продолжайте.

– Друзей у неё не осталось. Она поддерживала контакты лишь с двумя учениками, и те прекратились около года назад. Но у неё есть сестра. Она лежит в клинике Антона Торновского. Весьма дорогостоящее…

Баратов резко поднял глаза от бумаг.

– Я знаю, что такое клиника Антона Торновского. А вот почему я до сих пор ничего не знал о сестре?

Шувалов покосился на дверь, будто подумывал о побеге. Досье Краевской проходило не через него, и сам он никогда не допустил бы такой ошибки, но сдавать Дашкевич не хотелось – прикрой ты и прикроют тебя.

– Простите, Дмитрий Сергеевич, – сказал он спокойно, приготовившись к тому, что начнётся буря, но ничего не произошло. Похоже, Баратов заинтересовался девчонкой не на шутку. У Шувалова были большие сомнения относительно того, что недоучка и дочка знатных родителей сможет всерьёз выполнять какую-то мало-мальски серьёзную работу, но, похоже, от неё требовалось совсем другое.

– Дайте сюда, – отложив в сторону собственные документы, Баратов протянул руку и отобрал у Шувалова планшет. – Татьяна Краевская-Драгомирова. Драгомиров, я где-то слышал эту фамилию?

– Вадим Драгомиров играл заметную роль на рынке тяжёлых металлов вплоть до прошлого года.

– Неважно, – Баратов стремительно пролистывал материалы. – Скажите, Анатолий Иванович, а её лечение тоже оплачено на три года вперёд?

Шувалов качнул головой.

– Насколько я знаю, так не делается. Скорее всего, деньги поступают ежемесячно.

– Узнайте, – Баратов протянул ему планшет. – Я более чем уверен, что у госпожи Краевской обнаружатся задолженности, а срок выплаты скоро истечёт.

– Да, господин Баратов.

Шувалов и глазом не моргнул. Невысказанное распоряжение было ясно как день.

***

– Мне нужно время, Антон Денисович, – повторила Елена уже в третий раз и потёрла глаза. – Я нашла работу, и скоро внесу деньги. Просто я не могу сейчас добраться до банка.

– Простите, Елена Юрьевна, я не стремлюсь вникать в подробности вашей личной жизни. Вас оповестили о том, что срок выплаты истекает, два месяца назад. Мы шли вам на уступки все эти два месяца. Полагаю, если вы не в состоянии платить, вам лучше поместить госпожу Драгомирову в другое заведение.

Елена снова потёрла глаза. Она хотела было ответить, но ей помешал внезапный стук в дверь. Елена никого не знала. Более того, она никого не знала ни в гостинице, ни в Ростове в целом.

– Простите, Антон Денисович, ко мне пришли. Я перезвоню.

Радуясь тому, что может прервать бесперспективный разговор, она сбросила вызов. Убрала мобильный и подошла к двери.

Осторожно приоткрыла и тут же попыталась захлопнуть, но не успела. Лакированный ботинок с острым носком проник в щель и замер, мешая ей закончить.

– Вы ведёте себя невежливо, госпожа Краевская.

Елена вздохнула. Она недовольно оглядела собственную заношенную футболку и домашние брюки – одеться Елена не успела, да и выходить из номера до двенадцати не собиралась.

Стук повторился.

Елена вздохнула ещё раз, пригладила рукой волосы и открыла дверь.

– Простите, господин Баратов, я не ожидала вашего прихода, – она ещё раз окинула взглядом собственную одежду, на сей раз демонстративно.