Призраки подплыли ко мне. Встали справа и слева и взяли меня за руки – словно конвоиры, стерегущие приговоренного.

Я оглянулся, увидел растерянное выражение на лице Киры и улыбнулся ей.

– Все будет хорошо, солнышко!

– Никита! – жалобно прошептала Кира.

А затем летнее тепло сменилось пронизывающим холодом. Солнечный свет погас и сменился белесым сумраком.

– У-у-у, – взвыл ветер.

Словно голодный пес, которому цепь не дает дотянуться до пустой миски, чтобы в сотый раз вылизать ее.

Отчаявшись, ветер швырнул мне в лицо пригоршню жесткого снега. Снежинки оцарапали кожу. И я почувствовал как через эти царапины из меня медленно, но верно уходят силы.

Мир Призраков жадно вытягивал энергию из всего живого. Прямо сейчас – из меня.

– Надо было одеться потеплее, – пошутил я. – Циклоп, подбрось-ка дровишек!

– Понял, Ник! – отозвался рогатый демон Огня. – Но мне понадобятся силы.

– Ничего, – согласился я.

Пальцы на руках уже начали замерзать. А мне ведь еще сплетать магические нити! Я не смогу сделать это, если пальцы потеряют чувствительность.

Внутри моего живота появился теплый комок. Это демон Огня применил свою магию.

– Живчик, помоги ему, – попросил я демона Природы.

– Хорошо, Ник.

Через минуту кровь быстрее побежала по артериям, разнося тепло по всему телу. Вот, так намного лучше!

– Начнем! – кивнул я Алене Ивановне.

Вот здесь призрачной магии было навалом. Мир Призраков буквально состоял из нее – только черпай и сплетай тонкие нити!

Именно этим я и занялся – потянул тонкую нить и принялся обматывать ею светящийся силуэт Алены Ивановны.

Это была несложная, но кропотливая работа. Не знаю, сколько времени она заняла – я полностью сосредоточился на ощущениях. Закончив с призрачной магией, я вытянул прямо из ледяного воздуха нить Эфира и начал второй слой плетения.

Снова потянулось время. Я следил за ним, механически считая порывы ветра – он то усиливался, то затихал на несколько мгновений.

Наконец, я увидел, как магические нити впитываются в силуэт призрачной женщины. Силуэт становился плотнее.

– Получается.

Я попытался улыбнуться и сморщился от боли. Губы замерзли и пересохли, кожа на нижней губе лопнула.

Я облизал ранку и почувствовал соленый привкус крови.

Магии Смерти вокруг тоже хватало. Это мир и был Смертью – леденящей и беспощадной.

Я зачерпнул ладонями немного густой черноты и позволил ей впитаться в призрака.

– Как вы себя чувствуете, Алена Ивановна?

Призрак не ответил, только беспокойно качнулся – магия Смерти не была уравновешена.

Что ж, осталась только магия Жизни.

Я растерянно оглянулся по сторонам и понял свой просчет.

Жизни здесь не было.

Откуда ей взяться? Это же полностью мертвый мир – царство холода, темноты и призраков.

Единственным живым здесь был я.

Воздушные демоны!

– Тем интереснее, – усмехнулся я. – Эй, демоны, поднапряжемся!

Я достал магию Жизни прямо из своей груди в влил ее в призрачную фигуру Алены Ивановны. Призрак засветился ярче – теперь он был похож на маяк в темноте. Степан Лабуаль, который терпеливо дожидался своей очереди, теперь казался едва заметным, тусклым очертанием.

– Спасибо! – выдохнула Алена Ивановна. – Это… это потрясающе! Я чувствую себя живой, почти как раньше!

– Как раньше я сделать не могу, – сказал я. – Это не в моих силах.

– И не надо, – ответила Алена Ивановна. – Главное – я снова живу!

И под тоскливую музыку ветра она закружилась в странном танце.

– Твоя очередь, Степа, – улыбнулся я.

Кажется, Степан, пытался что-то возразить.

Но я не стал его слушать – у меня на это не оставалось сил. Просто ухватил и потянул нить призрачной магии и снова принялся плести защитный кокон на еле видимой фигуре.