Напрягает!

Конечно, я не ждала лёгких отношений, когда этого невозможного мужчину лишили эмоций. Лер есть Лер. Логика — наше всё! Однако откуда взялось демонстративное отчуждение, ведь Свень постепенно возрождается? Стал бы Орокиос держать меня на расстоянии? Вряд ли.

Это чувство беспомощности, Рэк побери, невыносимо! Не для того я пошла на поводу у Зова, чтобы меня отвергли.

За спиной Мага на полу мерцает белая Свень. Полумесяц шириной с мою ладонь, дающий понять, что Орокиос не сдаётся. Несмотря на подавляющую разумность Лера, он рвётся к жизни, стремясь отстоять свои позиции. А я не знаю, как ему помочь. Схожу с ума от бесконтрольности собственных чувств: охватывают то гнев, то печаль, порой радость или всеобъемлющая любовь, которую некому принять.

Перестав быть альху, я осталась наедине с ураганом незнакомых эмоций. Словно в одночасье открылась дверь, долго сдерживающая меня истинную: чувствующую, живую, открытую и одновременно страшащуюся тьмы, которую посеял в душе отец. Наверное, именно поэтому иногда меня словно замораживает слепая ненависть, на мгновение лишающая всего человеческого.

И ещё в последнее время изредка я слышу неясный шёпот, исходящий от стен особняка — во мне постепенно пробуждается Сила Камня. Та самая мощь, что выплеснулась несколько месяцев назад и уничтожила Ваниуса фон Триса.

И всё же не я покарала мерзавца за совершённые злодеяния. Просто удачное стечение обстоятельств. Хорошо разыгранная провидицей и, наверное, Её Величеством Ари Шамэей Грёжес партия, в которой мне отвели роль податливой марионетки. Послушной и не допускающей даже мысли взбунтоваться.

Идеальная альху…

До тошноты!

Пусть я мечтала наказать виновного в смерти Эйи, но день ото дня меня всё больше охватывает злость на ту зависимость, в которой тогда находилась. Именно из-за этого разменной монетой оказался Орокиос, а рядом со мною остался бездушный Лер, и его отчуждение чрезмерно раздражает. Вот и рождается внутри неясное беспокойство, словно стою у края пропасти и могу сорваться вниз. И сердцем чувствую, что спасти от такой участи может лишь Орокиос. Мерцающая «белая тень» позади Мага — то немногое, что осталось от Свени, некогда принявшей образ храмовника, искренне клявшегося в любви, а затем пожертвовавшего собой, чтобы защитить меня.

По сей день, несмотря на планомерно возрождавшуюся Свень, я в кошмарных снах переживаю тот момент, когда, прикрыв от летящего мне в грудь кинжала, Орокиос обратился в световую пыль. Казалось, это конец. И мысль, что его больше не будет рядом, сжала сердце холодными тисками, пробуждая подлинные чувства, отвергаемые мной долгое время. И теперь я знаю, кого люблю. Но прекрасно понимаю, что тот Орокиос, который существовал в облике человека, погиб навсегда. Остались только его чувства. Светлые эмоции, пробуждения которых жду день за днём.

Отчего же Маг сопротивляется возрождению своей души? Эта его скрытность… Когда я впервые ощутила странный налёт отчуждения, призванный держать меня на расстоянии?..

Пожалуй, изменения начались после первого визита архимага. Именно тогда, глянув на меня внимательно, Маг не соизволил составить компанию на прогулке по саду — каждодневном ритуале, благодаря которому мы пытались сблизиться. После того отказа он стал отдаляться. Сколько раз в те дни я стучалась к нему, приглашая на прогулку? Сколько раз меня посылали в сад любоваться поздней осенью в одиночестве? Не сосчитать. И то, что сейчас моя так называемая вторая половинка поворачивается ко мне спиной, не позволяя соприкоснуться со своей магической составляющей, угнетает.