Но когда машина "скорой" достигла приемного покоя, он понял, что чуда не будет…

В это самое время Лили, купившая в подарок для Гура дорогой спортивный костюм, о котором он так мечтал, как буто что-то почувствовала и решила позвонить домой – узнать, все ли там в порядке. К ее удивлению трубку взяла жена Хода, пришедшая присмотреть за детьми.

– Лили, – сказала она, – ты что, ничего не знаешь? Гур в больнице. Срочно езжай туда.

На огромной скорости, нарушая все правила движения, моля Бога о том, чтобы это была какая-нибудь пустяковая травма, Лили направилась в больницу.

– Я хочу видеть пациента Гура Шарона, – сказала она медсестре в приемной.

– Простите, кем вы ему приходитесь? – спросила медсестра.

– Я – его мать!

– Пройдите в кабинет главврача, он вас ждет…

Едва войдя в кабинет и увидев нем непохожего на самого себя Арика, Лили поняла что случилось что-то страшное. Но ей еще только предстояло узнать то, что уже знал Арик – случилось САМОЕ СТРАШНОЕ, что только могло случиться.

У евреев принято хоронить своих покойных в день их смерти, но похороны Гура прошли с опозданием на два дня – во-первых, потому что еврейский закон запрещает хоронить в праздники, а во-вторых, из-за желания Арика похоронить сына рядом с Маргалит. Администрация кладбища заявила, что участок рядом с могилой Маргалит Шарон уже куплен, и Арику пришлось для решения этой проблемы обратиться за помощью к своему старому другу, главному армейскому раввину^>29 Шломо Горену.

Горен все устроил, и в день похорон к кладбищу приехали тысячи людей – узнав из газет от трагедии в семье национального героя, многие захотели таким образом выразить ему свое участие. Среди них был и лидер партии "Херут" ("Свобода") Менахем Бегин. Когда он подошел к Шарону, чтобы пожать ему руку, тот вдруг почувствовал, что для Бегина участие в похоронах его сына – не просто формальность, что он искренне сопереживает его горю. Может быть, именно тогда между ними и возникли отношения, определившие затем судьбу Ариэля Шарона в политике…

Сам Арик, по словам его близких, никогда не смирился потерей сына. Он просто научился с ней жить, но с того дня во многом стал другим человеком. Время от времени воспоминания о Гуре наваливались на него с особой силой, и тогда на него было больно смотреть.

– Прости меня, Маргалит! – сказал Шарон над могилой первой жены. – Я обещал тебе беречь нашего сына и не сдержал слова. Прости, если можешь!

– Не казни себя, Арик! Она просто взяла его к себе… – сказал стоявший за его спиной Горен, и Шарон вдруг отчетливо вспомнил их первый с сыном разговор после смерти Маргалит.

В истории гибели сына Шарона действительно много загадок.

Например, совершенно непонятно, откуда взялся патрон в старом ружье – Шарон, как уже было сказано, его неоднократно проверял, а новые патроны к такой винтовке взять вроде бы было неоткуда.

Непонятным осталось и то, как именно погиб Гур.

Сам Шарон до последних дней был уверен, что его сына убил соседский подросток – он раздобыл патрон, зарядил им ружье, а затем, играя, выстрелил в Гура. Шарон даже подумывал о том, чтобы выдвинуть против 15-летнего соседа официальное обвинение в убийстве.

Однако родители этого мальчика (который сегодня, разумеется, является взрослым человеком) категорически отвергают эту версию. По их словам, дом Шаронов был напичкан различным оружием и боеприпасами, так что найти подходящий патрон к ружью было нетрудно. И ружье, утверждают они, зарядил именно Гур, а не их сын. Затем Гур спустил курок, но выстрела не последовало. Тогда сын Шарона заглянул в дуло и… нечаянно спустил курок.