– Как я выгляжу? – строгим голосом поинтересовалась она у своего молчаливого помощника и, не дожидаясь ответа, безапелляционно бросила:

– Безупречно. Я так и знала, Билли, спасибо.

***

Парковый вагон представлял собой огромную теплицу, где росли диковинные деревья, завезенные со всех частей света. Мир тогда еще не находился на грани исчезновения. Печальный факт: раньше только вымирающие виды животных и растений заносили в специальные книги, теперь под угрозой оказался и сам мир; только вписывать его уже будет некому.

Здесь было тепло и очень влажно, как в тропическом лесу. Среди раскидистых ветвей уютно примостились керосиновые фонари, создавая романтичную атмосферу, под ботинками и туфлями хрустела земля, уводя влюбленных в самые дальние и уединенные уголки рощи, где среди кустарников поскрипывали механические качели, покачиваясь в такт движению поезда. Парк выглядел в меру диким, в меру ухоженным, достаточно безлюдным, ибо уже наступила ночь. Повсюду жужжали проносившиеся крошечные дирижабли с винтами и прожекторами. Они должны были освещать те места, куда не проникал свет от фонарей, но на деле оказывались совершенно бесполезными – точно назойливые мухи.

Проходя мимо беззастенчиво обнимающейся парочки под раскидистым кленом, госпожа следователь неодобрительно хмыкнула и громко заявила, обращаясь к девушке:

– Не удивляйся, глупышка, если он через секунду вытащит нож и вонзит его в твое податливое горло.

Влюбленные вздрогнули и как-то стразу поспешно разъединились. Среди них витала неловкость, но Грейс не чувствовала за собой вины. Она всегда предпочитала говорить правду, пусть даже звучавшую столь нелицеприятно.

Отойдя от парочки на достаточное расстояние, следователь задумчиво огляделась. Зловещее местечко, ничего не скажешь. Мрачные глаза тусклых фонарей, причудливые густо-чернильные тени, способные поглотить прохожих, ощерившиеся ветки кустов, халатно подстриженные садовниками, отвратительно-мутный поликарбонат над головой, сквозь который едва просвечивала серая луна. Грейс бы ни за что не пошла сюда по собственной воле, тем более, ради какого-то ушлого проходимца.

– Это… произошло чуть дальше, – услужливо шепнул ей на ухо Билли. – Позвольте показать вам дорогу.

Следователь обнажила остренькие зубки в пренебрежительном оскале. Помощник забывал, что у нее исключительное чутье. Она всегда знала, где находится жертва. Впрочем, так было еще до посадки на поезд. Здесь все проходило до сей поры мирно.

– Понятых пригласили? Поездную команду?

– Разумеется.

Они немного побродили по извилистым тропам готического сада: Грейс с досадой почувствовала, что сильно натерла ногу. Она уже столько ходила сегодня, когда это все закончится! Но вот, наконец, они вышли на небольшую поляну, окруженную черной бузиной. За лиловыми кустами просматривалась стена из поликарбоната. Здесь за импровизированной оградой из желтой ленты уже толпились люди и таинственно перешептывались: их обеспокоенные голоса под стук колес напоминали мрачную симфонию, которая как нельзя кстати подошла бы для обвинительного приговора. Когда люди увидели Грейс, то почтительно расступились. Судмедэксперт уже прибыл. Он в настоящий момент занимался тем, что фотографировал жертву. Тоже мужчина. Грейс язвительно хмыкнула и с любопытством покосилась на пострадавшую: начала она осмотр с ног. Обыкновенные стройные ноги, обутые в туфли из черного атласа. Кружевные панталоны, пенящиеся вокруг тонких щиколоток. Опрятное платье кофейного цвета. Лайковые прогулочные перчатки до локтя. На груди красуется дорогая брошь с таинственно поблескивающим рубином – наверняка глупышка нацепила ее для своего возлюбленного. И если во всем остальном женщина предпочла неброский стиль, то здесь чувствовалось едва уловимое кокетство. И так все в совокупности выглядело изящно, покойно, уютно, что даже не верилось, будто обладательница этих милых предметов туалета мертва. Между тем она ведь тоже в какой-то степени превратилась в безжизненную вещь. Госпожа следователь задумчиво наклонилась: под мирно покоившейся рукой усопшей притаилась небезынтересная деталь – запонка в виде фирменного паровоза.