На это сидхе только моргнули. И уставились на Мэб.

Мэб продолжала смотреть вперед. Я видел статуи, которые выражали свои желания более явно.

И телохранители вышли.

Я подождал, когда двери лифта закроются за ними, щелкнул пальцами и пробормотал: «Hexus», вложив в заклятие щепоть силы. Смертные чародеи и техника несовместимы. Для большей части электроники достаточно лишь оказаться поблизости от чародея, активно использующего магию, чтобы испустить дух. А если уж он специально пытается испортить ее, вряд ли что-нибудь уцелеет.

Панель управления лифтом выбросила фонтан искр и погасла. Электрические лампочки разом хлопнули и перегорели заодно с аварийными огнями, и кабина лифта неожиданно погрузилась во тьму, разбавленную лишь толикой дневного света, что просачивалась под дверь.

– Вы в своем уме? – спросил я Мэб.

Тишина.

Света было как раз достаточно, чтобы разглядеть блеск ее глаз, когда она наконец перевела взгляд на меня.

– Я не собираюсь помогать этому уроду, – прорычал я.

– Ты будешь в точности следовать инструкциям.

– Нет, не буду, – ответил я. – Я знаю, как он работает. Что бы он ни делал, ничего хорошего это не сулит. Людям собираются причинить боль, и я не намерен в этом участвовать. Я не собираюсь помогать ему.

– Очевидно, ты слушал меня недостаточно внимательно, – произнесла Мэб.

– А для меня очевидно, что вы просто не понимаете, – ответил я. – Есть вещи, которые просто не стоит делать, Мэб. И помогать такому вот монстру заполучить то, что он хочет, – одна из них.

– Даже если отказ будет стоить тебе жизни? – спросила она.

Я вздохнул:

– А вы ни разу этого не заметили за последние пару лет? Вы сомневаетесь, что я скорее предпочту умереть, чем стану частью чего-то подобного?

В темноте блеснули ее белые зубы.

– И все же ты здесь.

– Вы действительно хотите довести до этого? – спросил я. – Уже готовы потерять своего блестящего новенького Рыцаря?

– Вряд ли это будет большой потерей, если Рыцарь не выполняет простые команды, – сказала Мэб.

– Я буду выполнять команды, я делал это раньше.

– Да, выполнял. В собственном извращенном стиле, – возразила Мэб.

– Да, но не в этот раз.

– Ты будешь в точности следовать инструкциям, – повторила Мэб, еще более сократив и так-то невеликое расстояние между нами. – Или будут последствия.

Я сглотнул.

Последний Рыцарь, который разозлил Мэб, умолял меня прикончить его. И несчастный придурок был бы за это мне благодарен.

– Какие последствия? – спросил я.

– Паразит, – ответила Мэб. – Убив тебя и вырвавшись наружу, он отыщет всех, кого ты знаешь. И сотрет их с лица земли… начиная с одного конкретного ребенка.

Мои руки покрылись мурашками. Она говорила о Мэгги. Моей дочери.

– До нее ему не добраться, – прошептал я. – Она защищена.

– Но не от него, – отстраненно произнесла Мэб. – Не от создания, плоти от плоти твоей, как и она сама. Твоя смерть впустит в этот мир смертельно опасное существо, мой Рыцарь… того, кто знает о твоих друзьях все, что известно тебе самому. О любимых. О семье.

– Нет, этого не случится, – ответил я. – Я вернусь на остров. Я попрошу Альфреда изловить его, едва он вырвется на свободу.

Улыбка Мэб сделалась искренней. И это было гораздо страшнее ее пристального взгляда.

– О, милое мое дитя. – Она покачала головой. – С чего ты взял, что я позволю тебе вернуться?

Я стиснул кулаки и процедил сквозь зубы:

– Ах ты… тварь.

Мэб залепила мне пощечину.

Ладно, это не очень хорошо отражает то, что на самом деле произошло. Ее рука двинулась. Ее ладонь ударила меня в левую скулу, и через мгновение правая сторона моего черепа врезалась в дверь лифта. Моя голова отскочила от нее, как мячик для пинг-понга, ноги стали ватными, и я получил возможность очень, очень хорошо рассмотреть мраморную плитку на полу возле лифта. Металл зазвенел, словно гонг, и эхо этого звона не стихло даже пару минут спустя, когда я смог медленно сесть. Или, может быть, оно повторялось только у меня в голове.