Сзади послышался звук шагов. Кто-то медленным шагом приближался к алтарю. Мужчина славянской внешности, среднего роста, в черной спортивной футболке, стриженый почти наголо, поднес свечу к одному из догорающих лепестков пламени и зажег свою.

Батюшка повернулся к Людмиле:

– Слушаю тебя, матушка.

– Отец Дмитрий, я хотела узнать, может, кто в Москву скоро полетит? Плащаницу вот хочу передать!  – она развернула полотно на руках.

– Хорошо!  – медленно, тихим голосом произнес ошеломленный священник, не отрывая взгляд от переливов бусин, тускло мерцающих в отсветах слабого освещения и в отблесках свечей.

– Да! Наверное, можно!  – и, словно спохватившись, спросил:  – Ты же недавно сама прилетела из Москвы!

– Да! Недавно вернулась!  – ответила Людмила, вздохнув.  – К сожалению, я там продала четырехкомнатную квартиру. Знакомых и родных в Москве нет! Теперь все мы здесь!

Справа послышался негромкий кашель. Людмила оглянулась. Мужчина, стоящий у свечного столика, повернулся и неторопливо пошел на выход.

– Хорошо! Оставляй это чудо творения рук человеческих! Владыка скоро собирается в Москву. Думаю, просьбу твою он выполнит,  – настоятель перекрестился на икону Иисуса Христа, затем повернулся к Людмиле и сказал:  – Господь Бог отблагодарит тебя за старания! Ступай, матушка, с Богом! Да хранит тебя Царица Небесная!

Людмила вышла из ворот церкви, подала милостыню сидевшему на асфальте старичку-инвалиду, прошла до стоянки и села в машину. Следом за ней, отделившись от стены церковного каменного забора, увитого плющом, бросив недокуренную сигарету мимо урны, мужчина в черной футболке быстрым шагом прошел к стоящему в стороне черному спортивному «мерседесу». Черная машина сопровождала ее до самого дома. Слежки она не заметила.

В этот вечер, свободный от творчества, она уделила внимание всем друзьям, отправив им с десяток сообщений. Одно из них прилетело на адрес Максима: «Здравствуй, Максим! Рада, что отозвался и оценил мои труды. Когда делаешь такие вещи  – Бог помогает! Делала ночами. Плащаницу вышила и сама не поняла как. Отправила ее в Москву со знакомым священником. Мои работы все в храмах. Дома только фото и первые мои небольшие иконы».

Черный «мерседес» в течение недели появлялся на улице, меняя места стоянки. Как коршун в небе высматривает добычу, так он кружил вокруг дома русских эмигрантов, сопровождая на отдаленном расстоянии передвижение детей, выезды Людмилы в город.

Россия.

Наступившее лето принесло Максиму массу текущих забот как на работе, так и дома. Вечернее время в рабочие дни и выходные были заняты работой в саду. Максим редко, может, раз в месяц, заглядывал в домашний компьютер. Пришедшие сообщения он мог пересчитать по пальцам. В июне дочка высылала фотографии из Греции, с острова Родос, где они отдыхали семьей. В июле приходили сообщения от сына из Испании, где он с женой и двумя сыновьями отдыхал на Майорке.

Осенью, в начале сентября, Максим заглянул в Интернет, открыл свою страничку. Сообщений из Аргентины не поступало. Он не придал этому большого значения. Если человек не общается в Интернете, значит, ему просто некогда. Есть дела важнее. Только в конце октября, просматривая почту, Максим открыл «Мой мир» и, как гром среди ясного неба, прочитал сообщение, размещенное Людмилой на ее страничке для всех пользователей: «Люди добрые! Помогите! У меня пропала дочь Вера! Упорно ищем уже пять месяцев! Думаем, что держат злые люди! Верим, что жива! Помолитесь, кто может, чтобы указал ей Господь дорогу домой!»

Первая мысль была: «Вот почему ее не было пять месяцев в Интернете!», «Как и чем можно помочь?!»  – подумалось следом.