Он изменился. Смотря на Арая мое сознание коротило, картинка сбоила, идя рябью, меняла ракурс. Широкие плечи, раскаченные мышцы, оголенный торс, на предплечии татуировка, которой раньше не было, из одежды лишь домашние штаны, низко сидящие на бедрах. При взгляде на него, то женское, что я давно похоронила в себе, вдруг проснулось, шевельнулось, подняло голову. И собственная реакция ошеломила, потрясла, сбивая с ног, ту хрупкую уверенность, что еще была во мне, заставляла задерживать дыхание, смотря на мужчину, который наполнял для меня бокал вином. То и дело приходилось напоминать себе, что это Ар, мой Ар, который вытирал мои слезы, когда мне было хреново, Ар, с которым я делилась секретами и рассказывала самое сокровенное, Ар, который был моим другом, моей опорой, моей защитой, который ни разу меня не предал, не обидел, ни унизил. Но в глазах стоящего напротив мужчины сегодня тлел непривычный огонь, которого я не замечала раньше, пробирающая пристальность глаз заставляла меня теряться, волноваться, робеть.

Но разговор лился.

Он, подлив очередной раз вина в мой бокал, потягивая из бокала ром, встал у окна, оперевшись о подоконник, словно старался увеличить между нами дистанцию.

– Твоя чернобокая ласточка три пятерки? – коротко бросил взгляд в окно.

– Да. Криво парканула?

– Нет. Номера запоминающиеся. Видел недавно где-то, – у Шаулова была одна особенность феноменальная память на цифры, это еще в институте меня всегда поражало. Он чуть повел головой, задумываясь, копаясь в чертогах своей памяти. – На Матросова у клиники пластической хирургии, недели две назад. – И взгляд стал острее. – Только не говори мне, что под нож решила лечь? – и прищур глаз полосонул.

– Да, именно там я и была, – улыбнулась, не совсем понимая, как коротко объяснить, что поехала я туда потому, что мой муж самолично меня туда записал на консультацию, и ездила я больше для видимости, консультировалась я там только по поводу шрамов, игнорируя вопросы врача про грудь. Илье я, конечно, потом поныла для вида, что врач мне не понравился, грубый, неразговорчивый и вообще отзывы на него нехорошие. Но как объяснить Араю все причинно-следственные связи, я даже не представляла. Так или иначе, у него все равно возникнут вопросы, и не один.

– Ты и без пластики красивая, Зо. Тебе это не нужно, – мягкость, скрытая в тоне его голоса, приятной дрожью отозвалась в теле, согревая душу.

– На пластику решаются не только из-за желания быть красивей или соответствовать идеалам, но из-за проблем в личной жизни, низкой самооценки или комплексов. Иногда из-за всего в купе. – Сделала глоток вина. – К тому же в эту же копилку можно положить реальные проблемы, мешающие жизни и связанные со здоровьем.

– А ты зачем туда ездила? – он смотрел прямо, будто заглядывая в душу, не оставляя мне шанса солгать.

– Из-за всего понемногу, но часть моих проблем закончится уже через пару месяцев, – и снова глоток вина, тело уже ощущало легкое опьянение, но поднятая тема была болезненной, и желание надраться в доску становилось все сильней.

– Вы говорите загадками, Зоя Александровна.

– Разведусь наконец-то, – и бокал осушен до дна, парой глотков.

– Звучит так, словно Катаев тебе не просто надоел, а достал своим присутствием до печенки, – усмешка по его губам, и он снова наполнил мой бокал. А меня повело, скользнула взглядом по его плечам, женское в глубине души проступило отчетливей, алкоголь в крови делал свое дело, ослабляя контроль и развязывая язык.

– Именно так и есть. Отсутствие мужа решит сразу большую часть проблем, в том числе взращённые им комплексы, убитую самооценку и проблемы в постели.