– Позволь? – тогда Казимир Иванович все же решил взять ситуацию в свои руки.

Очнувшись от секундной хрупкости, Яков глянул на протянутую ладонь мужчины. Тот указывал под стул. Без задней мысли, парень потянулся за свертком и в тот же миг прозрел. Но уже поздно. Тогда его охватил страх, а в частности – неизвестность. Ударит хозяин, если прочтет? Быть может, сорок пять плетей на каторжных работах все еще имеют место быть? Или просто побранит? Все ужасы уместились в его голове, затмевая остальное. Казимир Иванович в свою очередь принялся к чтению, делал он это настолько размеренно, что каждый миг давался с трудом. Яше хотелось метаться из стороны в сторону и где-то внутри себя уже начал строить выдумки о том, откуда подобное может оказаться в кармане. За тягостные минуты успел тысячу раз пожалеть, что вовсе принял подарок. Это могло оказаться подставным действием, совершенно не желающим добра или оставления дружеских воспоминания. Доверчивость обретала новые краски, раз за разом только усугубляя жизнь. На подсознании он даже задумался об этом, но не поднимал для себя подобные мысли на важную планку.

К удивлению, Казимир Иванович, дочитав, улыбнулся. И это пробирало до мурашек. Доводило до самой жути! Яше стало тяжело дышать, а рукам осталось только придерживать друг друга, дабы не выдать волнения. Зрачки сузились в разы и желалось только плакать. Что же будет дальше? Лист возвращать обратно мужчина не стал, но и бранить тоже.

– Молодцевато, – похвалил он чванным тоном. – Сам писал? Никак не мог бы уверовать, что твоих рук дело. Больно не похож на поэта, а рифма и правда хороша. Тебе бы в литературу, а не в депо. Хочешь занять такое место?

Яша замешкался и значительно удивился, ведь подобного услышать совсем не ожидал. Как же так? Быть может, все богатства Казимира Ивановича – не деньги с чужого труда, а кровные, честно заработанные? Адли верилось в это, но других причин подобного поведения парень не видел. Значит, их договор о пресечении юных революционеров – всего лишь белая горячка? Сон? Яша снова задумался о вреде алкоголя. После проведенного диалога с Зафаром, мнение о хозяине дома даже поднялось, он беспрекословно его зауважал, но принимать чужие работы на свой счет не хотелось. Слишком большая учесть, да и вовсе это не справедливо. Какой бы простой ему не казалась подобная работа, к ней притрагиваться за труды нового знакомца не желал. После тяжкого дня Яков тоже хотел слышать похвалу в свою сторону, но решил поступить по совести. Более того, он, наоборот, считал, что стихотворение, в таком случае, должно получить должной огласки.

– Как же! Во мне нет ни единой писательской жилки, – добросердечно пробурчал, согревая руки о теплую чашку чая. – Зафар – вот кто автор. Ему же и все почести, ему же и все блага, – Казимир Иванович задумчиво, но сдерживая улыбку, поместил лист уже в свой глубокий карман. Яша принял это за хороший знак.

– Выходит, ваш сотоварищ по работе такое сотворил? – протягивая одежку, от которой пахло ничем иным как «старостью», вопрошал мужчина

– Именно так. Вы тоже считаете, что он заслуживает похвалы?

– Разумеется. Еще какой! Как правильно о царях высказывается. Конечно-конечно, – задумчиво потер лысину. – Давненько приметил в нем эту, так сказать, изюминку. Все никак подступиться не мог, ходил вокруг да около… А тут тебе на! Попрошу своих приятелей начать его печатать. Глядишь, вторым Пушкиным станет, – произнес Казимир Иванович с некой иронией.

Таким образом, вечер преображался в ночь. Разговор длился совсем не долго, но оставил на Яше больший отпечаток, нежели даже антипатриотичные поучения Зафара. Все перемешалось в голове словно каша, что-то забывалось, а что-то вовсе теряло вес. Он засыпал, задавая себе множество вопросов, старался проанализировать день, разглядывал луну из-за огромных штор, и все не верил, как его за сутки могло столькое настигнуть. И не мудрено, город в несколько раз больше привычной деревни. Тело приятно согревал шлафрок. Ему снились дамы в платьях с кринолином, мужчины в рединготах и пышный бал, а сам Яша чувствовал себя, ровно как утром, настоящим царем. С сего дня он стал малеша ближе к династии Романовых. Подумать только, дворцовая площадь теперь в нескольких верстах от него. Однокашники явно позавидовали бы, как и вся деревня. Богатая и праздная жизнь – не такая уж далекая чушь. Торжественно юноша перед сном представлял будущее, а в частности приезд в квартиру семью, с коими пришлось временно расколоться. Инда твердо решил задать вопрос, кой так долго не давал покоя: почему Казимир Иванович и Мария Федоровна за годы вместе не связали узы любви браком? Хозяин уже не казался ему строгим и постылым, потому безмала страха, был готов уточнить.