Парень ошарашенно глядит на пустое место, разговаривающее с ним, выбивающее калитки и споренько подхватив приятеля под мышки, тащит его во двор, где и оставляет лежать на траве.

– В дом тащи, чего бросил приятеля, спасай ему жизнь дурачку, – продолжаю командовать я.

И дозваниваюсь до Ирины:

– Давай-ка передышку возьмем, заходи в дом через забор, я тут с парнями порешаю. Посовещаемся, раз уж нашумели и нас точно ждут впереди.

И срезаю саблей пару веревок для белья. Пригодятся теперь, про скотч то я и забыл, нужно же чем-то фиксировать новых пленных. Пример Оленьки реально показал, что лучше не полагаться на местных, тем более – «мобилизованных», взятых с оружием в руках.

Прикрываясь от окон соседнего дома забором и фигурой пыхтящего от натуги парня, затаскивающего своего приятеля внутрь, мы входим в роскошный дом и сердце у меня как-то даже радостно начинает постукивать.

От внутреннего дорогого убранства и безграничного по сравнению с изрядно провонявшимися квартирами комфорта самого дома, его красивых лестниц и богатой мебели.

Шикарные хоромы, ничего не скажешь, готов прожить в них всю свою оставшуюся жизнь.

– Да, тут стоит жить и за такое жилище можно всех подонков скормить зараженным, – так я думаю, рассматривая убранство, потом выхожу из умения, повернув пленных лицом к стене предварительно.

Появившаяся вскоре Ира меня сразу же поддерживает в моем начинании:

– А я тебе о чем говорила? Шикарное место!

– Не спорю. Один дом отвоевали, осталось еще сорок взять под контроль – улыбаюсь я уже довольно устало.

Силы человеческие не безграничны, очень хочется поспать пару часиков, то есть, у нас имеются серьезные проблемы, ведь придется воевать со свежим, здорово мотивированным противником.

– Давай пообщаемся с нашими пленниками и решим, что с ними делать.

Пока Ира держит обоих субчиков под прицелом, я вяжу им руки и отвешиваю хорошего леща второму, для проверки его на вшивость.

– Вы наносите урон не зараженному с отрицательным рейтингом в красной зоне, 12% к Карме, – читаю я первое сообщение.

Потом отвешиваю второму, читаю второе и говорю, что у первого пленника все обстоит с Кармой так же.

Выстраиваю обоих у стенки и отхожу к подруге.

– Похоже, что их только сегодня приняли в банду и выдали оружие. Эй, парень, когда ружье получил? – спрашиваю я второго.

– Сегодня выдали, – угрюмо отвечает тот, недовольно тряся головой после моего удара.

– Что-то он мне не нравится. Ему оставили жизнь, а он еще недоволен, – Ира как всегда настроена решать вопросы сразу и я ее понимаю.

Если мы будем вести себя вежливо и доброжелательно, никто в поселке не поддержит нас, ведь они подвергаются жесточайшему террору со стороны бандитов. Все отчетливо понимают, что грозит им самим и их семьям при любом малейшем подозрении на нелояльность новой власти.

Я прямо не могу не поразиться тому, как за шесть дней, всего шесть дней, местная братва зазомбировала и запугала жителей до поросячьего визга. Тут какой-то виртуоз подавления человеческой ментальности поработал. Давно пора его пристрелить, этого такого талантливого подонка, если не получится скормить зараженному.

Вот это было бы справедливо, такие люди не должны жить и быстро умирать.

Поэтому придется жестить, иначе с нами никто разговаривать не станет, поэтому я навожу пистолет на колено первого, Ира свой на другое колено второго, таким образом мы добиваемся относительно честных ответов на наши вопросы:

– Кто замнется с ответом, останется с одним коленом. Кто решит промолчать, будет всю жизнь на руках ползать. Недолго конечно ползать, до первого зомби. Понятно?