Сутки переговоров со службой IMO пролетели незаметно. Стряхнув с себя остатки сна и завернувшись в одеяло, села к проекциям, как нахохленная птица.

Первое движение, которое делают все люди с наступлением нового дня на планете, – активация мобильного импланта. Одно прикосновение, и по развернутым проекциям уже неслись загрузки обновлений дополненной реальности, всплывали свежие посты, сводки новостей, в личный кабинет стопками падали папки с рабочими файлами. Теперь еще и включалась принудительная вентиляция с бактерицидным фильтром.

На моем импланте появился код активации, и принтер, щелкнув, выплюнул на стол наши выпускные карты.

– Ромка! Все получилось! Мы теперь в медицинских войсках! – влетев на кухню, я с удивлением обнаружила, как Роман что-то конструирует из подручных средств. – Рома!? Что…

– Автоматическая поливочная система для нашего фикуса, только немного усовершенствованная. Помоги мне, вот здесь держи.

– Совсем забыла про наш фикус, – я села рядом, наблюдая, с какой быстротой и легкостью он собирает конструкцию.

Реалии современного мира – неживое спасает живое.

– На мне узоров нет, – Роман нахмурился от моего пристального взгляда и внезапно повернулся, оказавшись так близко, что я увидела, как расширился его зрачок. – Ты боишься будущего?

– Н-н-ет, – с запинкой ответила я, прикусив нижнюю губу.

Роман приподнял бровь и посмотрел на меня с недоверием. А затем скорчил гримасу ужасного волнения, передав точь-в-точь не только мое выражение лица, но и мое истинное состояние.

Мне смешно. Всегда, когда он меня передразнивал, я ловила себя на мысли, что Роман очень умен и разнообразен в передаче информации. Он всегда точен в ответах. И речь не о достоверности передаваемой им информации, а о точности эмоционального посыла.

– Ты расскажешь родителям о своей безумной идее?

– Они точно будут против. Лучше, если они не будут знать, по крайней мере, какое-то время. Я не буду говорить им, – и тут я хлопнула ладонью по столу, отчего хрустальные бокалы тревожно звякнули. – Ты же меня не сдашь?!

– Нет, конечно. Я вообще считаю, что не нужно оставлять в программе дополненной реальности эту информацию.

– Какую? Что я собираюсь таким образом сбежать из города?

Роман кивнул, не отрываясь от конструкции для полива. Почему-то мне показалось, что он специально не смотрит на меня. Во время разговора биокибернетические роботы обычно внимательно наблюдали за реакцией собеседника. Не имея развитой сенсорики, они тем не менее замечали изменения зрачков, кожных покровов и колебание пульса для того, чтобы лучше понимать психологическое состояние человека. Поэтому андроиду для корректной обработки информации необходимо было анализировать мимику и жесты человека.

– Ром, ты не веришь в успех нашей затеи?

– Это риск. Мало одной веры в успех. Должна сложиться целая цепь благоприятных событий, очевидно, что у нас мало шансов.

– Ты, конечно, во всем прав, – я ощутила, как в комнату вползает холодный воздух от открытого окна, и встала, чтобы закрыть его.

Взгляд мой случайно остановился на цветущем балконе соседа: часть рассады на полках опрокинута, садовое кресло валяется на боку, балконные прутья выгнуты и вырваны из пола, как после погрома.

– Что такое, – попятилась я от окна и, уткнувшись спиной в Романа, вздрогнула. – О чем это я… Ах да… Просто, Ром, иногда один шанс, одна секунда важнее ста лет ожидания.

– Твои поступки невозможно объяснить рационально.

– Нет. Это не так! – я резко повернулась к нему и, увидев подозрительный взгляд андроида, произнесла: – Ром, сколько можно сидеть в чужом незнакомом городе? При нынешних обстоятельствах какая разница, где сидеть в четырех стенах? Так лучше уж дома! Я хочу увидеть семью! Конечно, я рискую… Но с другой стороны вполне возможно попасть в госпиталь рядом с моим городом. Это – задача выполнимая, я же не в космос лечу! Я верю, что смогу! Поэтому поступаю так! Понимаешь?