Речки в Шамбери замостили еще триста лет назад, а Аннси, город 12 века, не знавший ни революции, ни бомбардировок, остался французской Венецией. Аннси стоит на рукавах, вытекающих из озера, раньше к каждому дому можно было подплыть на лодке или подъехать на лошади с противоположной стороны. Теперь каналы объявлены неприкасаемыми, и только террасы домов романтично расположились у воды. Рукава были бурными, но их давно научились смирять, и первые дамбы, хоть и подстрахованные современными, продолжают служить. Озеро Аннси – самое чистое на свете. В него стекают горные реки, городские отходы сливать запрещено, а систему очистки здесь поначалу поставили такую, что даже рыба пропала, пришлось ослабить фильтры. В Аннси вся вода – питьевая и минеральная, из озера, из фонтанов, из водопровода. Озеро теплое – как море, и отдых – не в толпе и среди красот: горы, замки, зелень. Рядом Экс-ле-Бан с самым большим во Франции озером Бурже и термальными источниками. Эффект явственный: я вошла в серный бассейн с синяком, а вышла без него. В Аннси построили велосипедную дорогу на 35 км, идущую в Альбервиль (третий, после Шамони и Гренобля, олимпийский город) – сюда не допускаются машины. Регион вообще переходит на велосипеды: на любой из многочисленных стоянок его можно взять и на любой другой оставить.

Левый берег озера – демократический: кэмпинги и аппартаменты, правый – дорогие отели. Один из них – отель-музей: бывшее аббатство Таллуар 17 века, где сохранилось все как было, и суперсовременная начинка нисколько не диссонирует со старыми деревянными дверьми, натертыми воском лестницами и арочными сводами. В регионе все старые дома построены аркадами, так прочнее: там, где горы – почва подвижная, и прямоугольная конструкция долго не простоит. Хозяйка отеля – словенка, понимает по-русски, а один из акционеров – актер Жан Рено. Здесь останавливались и Черчилль, и Никсон, а Поль Сезанн прожил почти полгода, написав свою знаменитую картину «Озеро Аннси» и множество акварелей. Отель – он же картинная галерея, он же – концертный зал, летом здесь устраивают спектакли фейерверков на воде, винный погреб такой, что можно найти вина столетней давности, которых в мире осталось несколько бутылок. В «Аббатство Таллуар» я зашла просто посмотреть на историческое место, и уходить не хотелось. Хозяйка пригласила посидеть в саду, принесла воды и печенья, предупредив, что воробьи очень любят одно из них, «мадлен», и вправду, воробьи так и кружились, норовя «мадлену» украсть, а потом просто выхватили из пальцев. В Аннси повсюду так, птицы не боятся людей, потому что их никто не гонит. По заветам Руссо, здесь живут в согласии с природой, по всему Аннси висят таблички, на каких раньше красовались девизы городов: «Аннси находится под видеонаблюдением». И люди ведут себя так, будто на них смотрит глаз Божий.

Аннси – это уже Высокая Савойя, рядом есть пару подъемников, но настоящая высота начинается в Межеве. Весь Межев застроен шале – деревянными домами, и кажется пряничным городком. Дизайн – альпийский: двери, даже металлические двери лифтов, разрисованы цветочками, всюду разложены гобеленовые подушечки, звенят колокольцы расписных карет, запряженных лошадьми. Строгое правило: кучером может стать только межевский фермер, это чтоб сторонние люди не зарились на легкий заработок, а шла бы помощь сельскому хозяйству, переживающему в эпоху глобализации тяжелые времена. По историческому центру (Межеву – восемьсот лет) передвигаться можно либо пешком, либо в каретах. Здесь всего-то 4,5 тысячи жителей, а туристов – в десять раз больше. Наряду с Куршевелем это – самый роскошный горный курорт. В Куршевель едут на ярмарку тщеславия, в Межев – скрыться от телекамер и пересудов. В Межеве это закон: не предавать публичности имена своих гостей. В шестидесятые еще не бегали от папарацци и поклонников: Эдит Пиаф, Роже Вадим, Жан Кокто были шумными завсегдатаями Межева и прозвали его «21-ым округом Парижа». Здесь сплошь дорогие бутики, 91 ресторан, из которых несколько со звездами Мишлен, а один – ресторан Марка Вейра – и вовсе культовый. Французы могут не знать певцов и писателей, но поваров-звезд знает каждый ребенок. Рона-Альпы – мировая столица гастрономии. Международный конкурс поваров называется конкурсом Поля Бокюза. Его ресторан – в Лионе, сорок лет подряд ему присваивают три звезды Мишлен (высшая награда для ресторана, таких по миру – пару десятков). Бокюз – патриарх, самый молодой трехзвездный повар – Марк Вейра. Зимой он в Межеве, летом – в Аннси. У французов принято ездить за тридевять земель, только чтоб поужинать в подобном ресторане. Раньше русские путешественники смеялись над культом еды, но постепенно прониклись: в кулинарном искусстве есть свои школы, гении, правила, открытия. Это искусство вдруг стало более убедительным, чем нынешнее изобразительное: художники повадились замусоривать мир и – что самое обидное – исторические места всякой дрянью. На смотровую площадку крепостного замка 13 века в Аннси прикатили гигантское белое яйцо-бельмо, а в буколическом саду дома Руссо расставили красные пластмассовые ящики.