Впрочем, какой тут был выбор? сразиться в рукопашной? но сколько пиратов они успеют отправить на тот свет – шесть? десять? А взорвав свой корабль, они отправят на тот свет целую сотню негодяев.

Всё совершилось наилучшим образом, оба пиратских судна одновременно подошли к левому и правому бортам, и десятки разбойников, забросив абордажные крючья, ринулись на палубу заминированного брига. Взрыв был такой силы, что разметало все три корабля. Взорвались и бочки с порохом на пиратских бригах.

Перед тем как поджечь запальные шнуры, вставленные в бочки с порохом на нижней орудийной палубе, Гонтран увёл свою команду минёров на корму. её оторвало в момент взрыва, и она, разваливаясь в воздухе, вместе с людьми рухнула в воду. Когда оглушённый жером со сломанным предплечьем вынырнул на поверхность, то первое, что он увидел, это тело капитана, распростёртое на окровавленном обломке разлетевшейся на куски кормовой деки. У Гонтрана была по самый пах оторвана нога, он был мёртв. среди обломков трёх бригов кое-где были видны барахтающиеся люди.

держась уцелевшей рукой за обломок деки с телом капитана,

жером скинул башмаки и стал подталкивать деку в сторону берега. солнце взошло, и освещённый берег был виден в деталях. от берега шли индейские пироги и большой рыбачий баркас. Мародёры торопились за добычей. жером уже терял сознание, когда услышал французскую речь. очнулся он на берегу. У костра сидел священник и несколько индейцев. так жером познакомился с аббатом Монтабаном, миссионером-гугенотом и его новообращёнными.

сломанная правая рука срослась плохо и стала на пол-ладони короче левой. о возврате на флот нечего было и думать. о нём, единственном оставшемся в живых после взрыва брига, было доложено в морское ведомство Франции. Через полгода пришёл ответ, что лейтенанту жерому Куаньяру назначена пенсия, он представлен к награде и может вернуться во Францию или остаться в колониях, где ощущался острый недостаток в грамотных людях. так началась его вторая жизнь. Монтабан был рад новоявленному помощнику и уговорил жерома посвятить свою жизнь богу в благодарность за чудесное спасение. Через несколько лет он был рукоположен и пробыл в колониях до 1690 года. Вернулся в родной сен-Мало и там епископ д’Эрбуа предложил ему вакансию аббата в Мон-сен-Мишеле – крепости и аббатстве святого Михаила Архангела. Условие было одно – перейти в католичество. жером Куаньяр выполнил это требование. сказать по совести, за годы, проведённые за океаном среди индейцев, он так и не стал подобием миссионеров-фанатиков, и уж точно не форма отправления литургий определяла для него выбор вероисповедания. его веротерпимость и позволила ему без особых угрызений совести перейти в католичество. будучи от природы чрезвычайно романтичной и любознательной натурой, не взирая на возраст, он был пленён легендами и мифами из истории Мон-сен-Мишеля и с радостью согласился на предложение. Монсеньора д’Эрбуа устраивала кандидатура Куаньяра вследствие его богатого опыта миссионерской деятельности в колониях. сам епископ в глубине души завидовал служителям культа, отважно устремившимся за океан, но карьерные соображения всегда преобладали в нём над романтическими порывами. Кроме того, д’Эрбуа устраивал преклонный возраст Куаньяра. дело в том, что в пределах аббатства находился небольшой наглухо изолированный от внешнего мира женский монастырь, как бы сейчас сказали, особого назначения. В нём содержались монахини и послушницы из опальных семей казнённых или сбежавших из страны гугенотов – дворян, купцов, служителей культа.