Право художника на собственное видение мира завоевывается в годами упорного труда. Но если при этом художник не обращает внимание на такие крайне необходимые вещи, как бюджет строительства и установленные сроки, то этот путь становится чудовищно трудным. Гауди же мог запросто разрушить почти готовое строение и начать его заново, на ходу переделывая проект. Укоры заказчика его не интересовали. Он прекрасно знал – вложив большие деньги в проект, заказчик вряд ли откажется от завершения строительства.

Впрочем, случалось и иначе. Однажды у Гауди, по сути, отобрали его незаконченное детище – Епископский дворец в Асторге. Сменили архитектора. И дворец… обрушился.

И снова о взаимоотношениях Гауди с богом. Точнее – с религией…

Он не был атеистом, как не был атеистом его отец. Старшего и младшего Гауди можно назвать сомневающимися, но все же религиозными людьми. Церковь Антонио посещал с детства – благодаря настоятельным призывам матушки. Но рано обретя собственный взгляд, он все подвергал сомнению, в том числе и религиозные догматы.

В годы учебы и первое время самостоятельной работы Гауди сохранял ироничное отношение к католической церкви. Он не посещал храм, хотя был вынужден работать над проектами церковных строений.

Но вскоре наступили перемены, в которых стоит разобраться…

Гауди всю жизнь считал себя истинным патриотом. Каталония была не просто его родиной, она была его главной любовью. На середину 19 века пришлось возрождение Каталонии и Барселоны. К этому привела быстрая индустриализация края – заводы и фабрики росли, как грибы после обильного дождя. Население Барселоны за десять лет выросло вчетверо. Резко изменилось соотношение промышленных и сельскохозяйственных предприятий. Все это привело к притоку в Каталонию жителей других провинций Испании. Гауди с тревогой наблюдал процесс размывания национальных особенностей Каталонии. Не стесняясь называть себя националистом, архитектор видел выход, прежде всего, в возвращении к религиозным ценностям. Именно это и стало главной силой, подтолкнувшей его к вере.

К сорока годам от агностического скептицизма Гауди мало что осталось.

Существует две версии истории знакомства Антонио Гауди с человеком, во многом определившим его творческую судьбу – с Эусебио Гуэлем. Согласно первой, «почти официальной», в 1878 году Гуэль приехал на Всемирную выставку в Париж. И, осматривая испанский павильон, обратил внимание на проект молодого и никому не известного архитектора из Барселоны. Это был рабочий поселок Матаро, проект поселения, созданный Гауди по заказу одноименного кооператива. Этот поселок остался лишь на бумаге и в макете, но на посетителей выставки произвел большое впечатление. Гауди представил образец новой архитектуры, а в Европе в эти годы набирал силу стиль ар-нуво – нового искусства (в расширенном понимании под этот стиль подпадала не только архитектура, но и живопись).

Согласно второй, неофициальной версии все было несколько иначе. Мы склоняемся именно к этому варианту, поскольку на момент знакомства Гауди был совершенно никому не известен, а проект поселка Матаро не мог быть центром экспозиции. Его было непросто даже заметить, не говоря уже о каком-то повышенном внимании посетителей выставки.

Получив диплом архитектора, Гауди брался за любую работу, чтобы поправить свое материальное положение и, в то же время, воспользоваться возможностью подкрепить свои знания архитектурной практикой. Заказы были большими и маленькими, при этом не всегда напрямую касались строительства. Гауди, к примеру, пришлось оформлять витрину барселонского магазина перчаток. Заказ поступил от торговца Эстеве Комельи.