Он и не вспомнил бы о произошедшем случае, если бы днем Пират, ни с того ни с сего, вдруг бросился на темнокожего раба по имени Бапото, который работал садовником и нанес ему несколько рваных ран. Собаку с трудом оттащили и посадили на привязь в доме. После нападения пес сразу принял виноватый вид и начал жалобно поскуливать, прося прощения. Случай этот, показался странным еще и потому, что Пират и садовник до этого были в прекрасных отношениях.

Но самое удивительное и шокирующее для Соломона произошло вечером. То, что собака покусала раба, на него не произвело никакого впечатления, ибо для людей из секты «Проклинающих Бога Отца» остальные люди приравнивались к животным. Но собаку все равно надо было наказать, чтобы она не покусала других рабов или, не дай Мать Бога, членов его семьи.

Решив проучить пса, Соломон взял пса на поводок и повел в сарай, чтобы там учинить наказание. Пират, предчувствуя это, весь дрожал, но покорно плелся за хозяином.

Но когда Соломон замахнулся на него плеткой, то на какое-то время его охватила оторопь, а на голове зашевелились волосы от того, что он услышал.

Пират, преданно глядя Соломону в глаза, лающим, хриплым голосом вдруг произнес: «Простите, хозяин».

Плетка выпала из рук Соломона и он на какое-то время так и застыл в этой позе с рукой, поднятой в замахе.

И на самого Пирата, похоже, то, что он сделал, тоже произвело шокирующее впечатление.

Но он быстрее хозяина вышел из ступора и уже более отчетливо произнес: «Не бейте меня!».

После этого Соломон потерял сознание.

Очнулся он от того, что кто-ТО теплым шершавым языком лизал его лицо. Он открыл глаза и увидел улыбающуюся, с высунутым языком, морду Пирата.

«Матерь Божья! – подумал про себя Соломон. – Надо больше спать. Уже галлюцинации начинают наполнять мою грешную голову».

Но не успел он закончить эту мысль, как лающий, хриплый голос спросил его: «Как чувствуете себя, хозяин?».

И тут Соломон понял, что это реальность. Он понял также и то, что эта реальность не должна стать никому известной.

Быстро перемотав морду Пирата веревкой, Соломон повел собаку в дом, строго-настрого предупредив пса о том, что если он позволит себе при ком-нибудь сказать хоть слово или полслова, то это будут его последние в жизни слова.

Пират послушно кивнул головой в знак согласия, как бы сообщая, что он все понял и будет немым, как раньше, покорно побежал рядом с хозяином.

Поздно вечером, все еще не понимая причину произошедшего, и надеясь на то, что это все-таки какие-то галлюцинации, Соломон удалился с собакой в свою алхимическую лабораторию и к своему очередному удивлению, граничащему с потрясением, очередной раз понял, что это не галлюцинации. Пират мог разговаривать человеческим голосом. И не просто разговаривать. Он понимал суть речи, произносимой Соломоном, и отвечал вполне адекватно.

– И давно ты это умеешь? – строго спросил Соломон пса.

– Только сегодня в первый раз, хозяин, – ответил Пират, – но сейчас кажется, что умел это делать всегда.

– Почему ты бросился на садовника?

– Мне показалось, что он хочет на вас напасть.

– Но меня не было в доме! Как тебе могло это показаться? Он же, как мне сказали, просто подстригал розы.

– Я не знаю, хозяин, но я увидел в его руках ножницы и подумал, что он может ими убить меня и вас. И я решил напасть на него первым. Разве это не справедливо, первым убить того, кто хочет убить тебя?

– Это справедливо, если ты знаешь точно, что тебя вот-вот убьют. Но этот раб никогда не давал повода даже подумать о нем такое. Он был всегда само послушание и миролюбие.

– Вот это меня и насторожило, хозяин. Я подумал, что если он миролюбив, значит, он замышляет что-то плохое. Значит, он подкрадывается. Когда он подстригал розы, я на мгновение осознал, что он представляет смертельную угрозу и нанес удар первым.