...

Вытащенного из реки мальчика звали Павлюк: так он представился Ане, когда проснулся и взялся натягивать на себя высохшую одежду. Заправив рубаху в холщовые штаны, Павлюк доверчиво посмотрел на снежного барса, сидящего на поляне, и спросил:

– Что теперь делать будем? В лес жить пойдём? – Его лицо несчастно сморщилось, и он неохотно уточнил: – Или ты меня сейчас бросишь? Мне одному в лес идти?

– Тебе остаться здесь и пр-ррятаться в кустах, – прорычала Аня, встревожено смотря на опускающееся за горизонт солнце. – Я вер-ррнусь скор-рро с одеждой потеплее и поесть пр-рринесу.

– Поесть не худо бы, – оживился мальчишка. – Я тебя дождусь, буду сидеть здесь, как гвоздями прибитый! Мне всё одно идти некуда...

– Есть, – заверила Аня, – в моём доме жить будешь. Только лицо твоё капюшоном прикрыть надо и темноты дождаться, так что сиди тут, на дорогу не суйся, я позову тебя, как вернусь.

Быстрый бег через кусты, оборот собакой и проникновение в город мимо недовольных стражников. Перерыв вещи в чулане, Аня отыскала мужскую куртку с капюшоном, видимо, принадлежавшую раньше мужу свахи Нарзис. Куртка была великовата, но тут бедные мальчишки все как один ходили в одежде с чужого плеча, редко подходящей им по размеру.

– Куда бежишь на ночь глядя? – ворчливо спросили у неё стражники городских ворот Эзмера на обратном пути.

– Брата младшего надо из деревни забрать, – ответила Аня, кутаясь в платок: к ночи похолодало и она волновалась за Павлюка, сидевшего у реки в одной рубахе.

– Не успеешь сбегать до деревни-то, мы через час ворота закроем.

– Тётя обещала вывести брата мне навстречу, они уже около моста ждать меня должны.

– Не видно никого по ту сторону.

– До поворота не дошли ещё.

– Как знаешь, но запертые ворота открывать не будем, в деревне ночевать оставайся.

– У меня мать болеет, мне вернуться надо. Я быстро, вы глазом моргнуть не успеете!

Через мост Аня в самом деле понеслась бегом. Потом быстро-быстро пошла по дороге, выискивая те кусты, где велела прятаться ребёнку. Вроде бы где-то здесь, как раз метров триста вдоль реки прошла... Свернув с дороги к кустам, Аня тихо позвала:

– Павлюк, это я! Выходи, пока ворота городские не закрыли! Жить в лесу – не вариант.

В кустах зашуршало, выглянуло мальчишеское лицо. Голубые глаза недоверчиво осмотрели молодую женщину в добротном платье и платке.

– Ты кто? – настороженно спросил мальчик.

– Чудище водяное и кошка большая с пятнистой шкурой, – нетерпеливо ответила Аня, протягивая ему куртку. – Пошли скорее, на ходу перекусишь.

Мальчишка просветлел лицом и широко улыбнулся:

– Вернулся!!! Вернулась. Так ты женщина, значит?

Он впился зубами в бутерброд и без тени сомнений пошёл за Аней к мосту. Перед воротами накинул капюшон на голову, хоть никто не разглядел бы в сумерках «утопленника» в бредущим за старшей сестрой парнишке.

До дома они добрались без приключений. Накормив Павлюка горячим супом, Аня уложила его на кровати Аннет, а сама устроилась в комнате бывшей хозяйки дома.

12. Глава 12. Дело о козле

Первое успешное дело антисватовства не принесло Ане большого дохода, но доставило ей моральное удовлетворение от хорошо выполненной работы и укрепило уверенность в своих силах. Ещё оно дало ей неплохую рекламу: отец Корины, желая искупить свою вину перед «родной кровиночкой», по всему городу разнёс весть, что его дочь безумно счастлива благодаря Аннет Сток. Собственный вклад в дело разрушения дочернего счастья он оправдывал так: неудобно было отказать солидным людям, хорошо, что госпожа антисваха помогла. Корина минимум трижды в неделю заносила Ане свежие яйца и молоко и обижалась, если та начинала протестовать или совать ей монетки.