И после этих слов дяди Вани фильмы Национального географического общества вышли из сферы интересов Соловьёва. Даже несмотря на то, что просмотр этих фильмов доставлял Соловьёву эстетическое удовольствие, чего нельзя было сказать о чтении книг. Из всех книг, которые Соловьёв прочитал, по-настоящему ему нравилась примерно одна четверть. Остальные книги Соловьёв читал только потому, что считал себя обязанным много читать всё подряд, ведь он же человек с гуманитарным складом ума. И, сознавая себя ярко выраженным гуманитарием, Соловьёв представлял себя защищённым от укоров со стороны учительницы по ознакомлению с окружающим миром, укоров за то, что он не способен оценить по достоинству приключенческий роман Луи Буссенара, о чём свидетельствует его забывчивость.

Лучшим другом Соловьёва был Андрей Растворцев, учившийся в параллельном классе. С Растворцевым Соловьёв познакомился случайно во дворе, когда гулял один. Это случилось, когда обоим было по восемь лет. Андрей первым начал разговаривать. Соловьёва удивляло, как это некоторые могут так спокойно подходить к незнакомым людям и предлагать им дружить. Сам он на такое вряд ли когда отважился бы. Ему казалось, что для того, чтобы с кем-то дружить, нужно эту дружбу заслужить, то есть нужно пробудить у другого человека интерес с помощью определённых поступков, определённых действий. Но оказалось, что можно подружиться просто так. Соловьёв был рад этой дружбе. Его жизнь сразу как будто наполнилась яркими событиями, когда у него появился друг. До этого Соловьёв всё время гулял один. Исключения составляли те случаи, когда после уроков он с одноклассниками шёл куда-нибудь играть. Но с одноклассниками Соловьёву не нравилось играть. Одноклассники казались Соловьёву слишком привычными. К тому же одноклассники знали слабые стороны Соловьёва, а Соловьёву это не нравилось, и он не сомневался, что никогда уже не сможет выглядеть в глазах одноклассников человеком без слабых сторон, человеком полноценным. Другое дело незнакомые люди. Вот для них-то и стоит стараться. Правда, рано или поздно в наших глазах даже самое оригинальное становится привычным и обыкновенным, но самолюбованию это не помеха; оно всегда может найти себе оправдание. Может, в конце концов когда-нибудь землю посетят инопланетяне или какие-нибудь потусторонние силы, вот для них-то и стоит стараться, вот они-то и способны оценить наши деяния по достоинству. Но Соловьёву до мыслей об инопланетянах было ещё далековато.

У Андрея Растворцева было много друзей, и он познакомил с ними Соловьёва. Соловьёву нравилось пополнять коллекцию своих друзей, но самым лучшим другом его оставался Растворцев – возможно, потому, что Соловьёв хотел быть похожим на него – общительного, влиятельного, обладающего организаторскими способностями. Дружеское чувство, которое Соловьёв испытывал к Растворцеву, было лишено всякой фальши. Андрея Соловьёв всегда был рад видеть; общаться с ним было одно удовольствие. Андрей был отличником, и Соловьёву казалось, что Растворцев должен любить разговоры на тему школы, различных школьных предметов, что он должен постоянно думать только об образовании и всем, что связано с образованием. Поэтому Соловьёв частенько заводил разговоры с Растворцевым на тему учёбы. И каково же было его удивление, когда он видел равнодушие на лице своего друга во время этих разговоров! Казалось, тема учёбы была единственной темой, разговаривать на которую у Растворцева не было ни малейшего желания. И это резко отличало Растворцева от Соловьёва. Однако это никак не разъединяло двоих друзей.