Как её дочь сделала это «водяное чудо», Ника не знала. Она также не знала, как Вэл защищала отца. Впрочем, теперь уже догадывалась. Все же, одно Ника знала точно – они семья, и всегда будут вместе. Даже если сегодня их последний день.

Ника выронила стойку из рук, и, сделав пару шагов в сторону Вэл, спокойно вошла в «водяной купол» к дочери. Как только Ника прошла через барьер, «водяная пленка» начала разрушаться. Ника села рядом с Вэл. Она обняла дочь, целуя её личико. Руками Ника нежно вытирала слёзы со щёк ребёнка.

– Ему больно. Ему очень больно, мама. Они умирают. Они умирают у него в голове, и он всё чувствует. Он «умирает» вместе с ними, – плакала Вэл. – Я это вижу. – Он больше не пускает меня. Он сам. Он один, а «Она, Она», Вэл запнулась, – такая большая, такая сильная. – Вэл продолжала говорить, словно в бреду.

– Он не один, родная. Папа не один. Мы вместе. Все вместе. – Произнесла Ника дочери и сильнее прижала её к себе.

– Я люблю тебя, дорогой, – тихо сказала Ника, глядя в окно на приближающуюся «смерть».

Никто не видел, да и не мог видеть, как в остатках «водяного купола» рядом с женщиной и девочкой появился мужчина. Он буквально материализовался из воздуха. Это был «Элис» – Рич. Он подошел к ним и обнял их обеих. Ни Ника, ни Вэл его тоже не видели, но обе почувствовали, что Элис рядом. В этот момент вся их «удивительная» семья была вместе.

– Я тоже люблю вас, родные мои! Больше жизни люблю! – успел произнести «Элис».

В этот момент огромная масса воды накрыла аэропорт, поглотив его целиком, словно маленький детский игрушечный домик. Колоссальная масса тут же раздавила его, мгновенно убив всех, кто в нём находился.

Элис безмятежно полулежал на шезлонге, слегка прикрыв глаза, и неспешно потягивал трубочкой прохладный сок прямо из только что разрубленного для него зеленого кокоса. Раньше он от знакомых слышал, что это вкусно и хорошо освежает, но на деле все оказалось еще шикарнее. Это было не просто вкусно, это было непередаваемое удовольствие.

– Охрененная штука, – слегка прикрыв глаза, негромко сказал Элис сам себе. Настолько ему нравился этот напиток.

Метров через пять впереди, фактически прямо у ног Элиса, неспешно, набегая одна на другую, с нежным плеском разбивались «маленькие» волны огромного Индийского океана. Погода в этот день была настолько хорошая и спокойная, что даже волнами эти маленькие всплески назвать язык не поворачивался. Океан, скорее, просто слегка «улыбался», как великан во сне, от чего водная гладь тихонько колебалась, создавая небольшие всплески у самой кромки воды.

На небе не было ни облачка. Яркое, слепящее солнце заливало все вокруг нежным и теплым светом. Мелкий белый, слегка желтоватый песок на всем пляже искрился под яркими лучами, чем-то отдаленно напоминая снежный покров в солнечный день. С той лишь разницей, что веяло от него не прохладой и холодом, а теплом, скорее, немного даже жаром. Нагретый от горячего песка воздух прозрачными «маслянистыми струйками» поднимался вверх. Народа на пляже было не много. Так что если пофантазировать, то можно было представить себя где-то в жаркой пустыне глазеющим на великие песчаные дюны. Однако близость теплого океана в мгновение превращало эту картину из безжизненной пустыни в настоящий земной рай. Воздух вопреки всему не становился обжигающе горячим, он был скорее теплым, обволакивающим, ласкающим, словно нежный тончайший шелк, струящийся по вашей коже.

Несмотря на то что шезлонг Элиса стоял в тени, теплый еле заметный морской бриз приносил с собой нежное тепло экваториального солнца. Элис специально лег в тень, боясь просто не заметить, как его светлая, почти белая и не привыкшая к такому яркому солнцу кожа просто «сгорит». И тогда чудесные пара дней, которые ему случайно получилось провести в «раю», превратятся просто в мучения. Как это бывает, Элис знал не понаслышке. Будучи на отдыхе, он постоянно «сгорал» на солнце в первый же день и потом пару тройку дней приходил в себя, прячась, как «вампир», от солнца все время в тени. Шезлонг Элиса стоял прямо посреди пляжа, тень ему давал один из многочисленных зонтиков, если их, конечно, можно так назвать. Этот зонт представлял собой бамбуковый ствол высотой в пару метров и толщиной с руку, с закрепленными к нему вверху листьями пальмы и какой-то местной травы, похожей на осоку (или нечто подобное), так, что получалось что-то виде грибка на детской площадке или большого зонтика. Таких зонтов по всему пляжу было достаточно много. Все они стояли совершенно хаотично от чего еще больше казались причудами природы, а не делом рук человеческих.