Когда купол стал достаточно большим, Вэл остановилась и, глядя куда-то в воду или сквозь неё, произнесла:

– Спаси их папа, я подержу её. – Потом, словно услышав ответ, широко улыбнулась и перевела взгляд на мать.

Ника смотрела на дочь и, хотя ничего не понимала в происходящем, теперь почему-то чувствовала себя гораздо спокойнее. Всё это совсем не зря. «Может, именно за этим они с дочерью прилетели сюда. Может, именно сейчас решается судьба всех на этом острове», – думала Ника. Вэл, её Вэл, необычный ребёнок. Она знает, что делает, и она сейчас не одна, с ней отец, с ней Элис. Ника это чувствовала. Да, она не видела его, но чувствовала его присутствие всем сердцем, всей душой.

Ника повернулась к остальным пассажирам. Почти все, кто был рядом, уже отошли на безопасное (как они думали) расстояние и в изумлении смотрели на них с Вэл. Ника вспомнила, что ей сказала за секунду до всего этого дочь. «Вэл просила не дать им ей помешать. Кому?». Ответ не заставил себя долго ждать. Двое мужчин, по виду туристов, судя по одежде, пробирались сквозь столпившихся пассажиров самолёта. Интересовала их явно Вэл. Ника заметила, что расталкивая всех, они быстро двигались к её дочери. Ника громко крикнула им.

– Не подходите к ней, – Ника сначала крикнула на русском потом на английском.

Мужчины никак на неё не отреагировали, продолжая приближаться к «водному куполу» и к Вэл. Ника сделала шаг в сторону и схватила одну из мобильных стоек ограждения, которые валялись в проходе. Она быстро отстегнула от стойки ограничительную ленту. Затем, взяв стойку, словно биту, двумя руками, Ника замахнулась и с силой ударила ею о мраморный пол так, что одна из плиток раскололась и во все стороны полетели искры. Дисковая опора стойки сильно погнулась. От её выходки пассажиры вокруг «шарахнулись» ещё больше, отступив назад, хотя и стояли весьма далеко. Сразу после этого Ника крикнула пришедшим незнакомцам.

– Я сказала, стоять! Все назад! Не подходить к ней! – металл звучал у неё в голосе. Было ясно «как день», что она не задумываясь раскроит голову любому, кто попытается подойти к её дочери. «Это к гадалке не ходи». В этот момент Ника не была хрупкой, кроткой, маленькой девушкой, как всегда. В этот миг она выглядела скорее как злая дикая фурия, способная на всё. Сейчас она была мать. Мать внутри неё яростно оберегала своего ребёнка. Она защищала его, готовясь встать против целого мира, если это понадобится. Оба мужчины остановились. Они с нескрываемой злобой смотрели на Нику. Несмотря на то что один из них – самый здоровый, был в солнцезащитных очках и глаз его видно не было, сомнений в его реакции у Ники не оставалось.

– Я сказала, назад! – ещё раз повторила Ника. – Никто не подойдёт к моей дочери!

Тот из мужчин, что был в очках, сунул руку под рубашку, собираясь достать что-то на поясе. В последний момент второй удержал его руку, кивнув в сторону «зевак», которые по-прежнему не то что не разошлись – их стало намного больше. Все присутствующие, буквально открыв рты, следили за происходящим. Один из «странных» мужчин – тот, что спокойнее, наклонился ближе и что-то сказал своему другу, указав на часы. Что он сказал, Ника не слышала. Она четко различила только имя Марат. «Может, они тоже из России. Вот только, что им надо от Вэл?» Не сводя с мужчин взгляда, думала Ника. Мужчины о чем-то негромко и резко спорили, то и дело поглядывая на часы.

В итоге после короткого спора оба решили ретироваться. Мужчины сначала попятились назад, потом развернулись и быстрым шагом направились прочь. Сделав пару шагов, тот мужчина – Марат, что прятал что-то под рубашкой, обернулся. Он слегка опустил вниз свои темные очки и поверх «чёрных» стёкол снова со злобой, даже с нескрываемой ненавистью посмотрел на Нику. Она уловила этот взгляд и поняла, что ничего хорошего от него ждать не стоит. Вот только в данный момент это для неё было совсем не важно. «Странные гости» отступили, и это главное.