Внутри лежала пожелтевшая лотерейная квитанция.

– "P.S. Я никогда не проверяла этот билет. Может, вам повезёт больше. Целую, ваша прабабушка. P.P.S. И да, в Большом театре я действительно не танцевала – я там полы мыла. Один раз. На экскурсии".

Вера молча достала телефон и открыла архив лотерейных розыгрышей СССР.

Через пять минут в гостиной царила гробовая тишина, нарушаемая только гудением Аркадия и тихим позвякиванием сервиза.

– Сто тысяч рублей… – прошептала наконец Надежда. – В 1976 году…

– С учётом деноминации и инфляции это… – начала считать Вера.

– Примерно как годовая выручка моего несостоявшегося магазина тостеров, – вздохнул Аркадий.

– И что теперь? – спросила Надежда, машинально поглаживая сахарницу.

– Теперь, – торжественно произнесла Вера, – мы наконец-то можем открыть в Мухогорске музей советского быта, о котором мечтала прабабушка!

– С отделом винтажных тостеров? – оживился Аркадий.

– И с этим сервизом в качестве главного экспоната, – улыбнулась Надежда.

Сахарница издала звук, похожий на аплодисменты.

А за окном пролетала та же ворона, но теперь она несла в клюве рекламный буклет "Как открыть свой музей за 30 дней". Видимо, в Мухогорске начиналась новая эра.

Часть 1. Любовь по расписанию

Тамара Петровна Строганина стояла у окна, сжимая в руках бинокль с такой силой, будто это был последний кусок хлеба в постапокалиптическом мире. Её взгляд был прикован к балкону соседнего дома, где её дочь Машенька, отличница и гордость музыкальной школы, совершала немыслимое – целовалась с сыном этой выскочки Зинаиды.

– Безобразие! – прошипела Тамара Петровна, и её идеально уложенный начес встал дыбом, как шерсть у рассерженной кошки. – Я не для того растила дочь на Моцарте и Шопене, чтобы она связалась с этим… этим… диджеем!

Действительно, Артём Звукоедов, сын соседки, был местной звездой – крутил пластинки в клубе "Бит или не быть" и собирал толпы фанатов. Его музыкальные сеты заставляли дрожать стены не хуже землетрясения, а его фирменный трек "Beethoven's Fifth on Beat" неожиданно попал в топ-чарты и заставил перевернуться в гробу не одного классического композитора.

Тамара Петровна решительно отложила бинокль и направилась к лифту. Её каблуки отбивали ритм марша Мендельсона, только в миноре и с угрожающими нотками.

Зинаида Звукоедова в это время как раз развешивала бельё на своём балконе, напевая последний хит сына – смесь "Турецкого марша" Моцарта с дабстепом.

– Зинаида! – раздался громовой голос снизу. – Немедленно спускайтесь! Ваш сын разрушил жизнь моей дочери!

– Что? – Зинаида перегнулась через перила, едва не выронив прищепки. – Да вы с ума сошли! Это ваша Машка охмурила моего мальчика! Он раньше только о музыке думал, а теперь только и слышу: "Маша то, Маша это"! Вчера даже записал ремикс на её гаммы!

На соседнем балконе, незамеченный разгневанными матерями, сидел помятый мужчина в мятой тоге, с крыльями, которые явно нуждались в глажке, и колчаном, больше напоминающим чехол для зонтика. Он устало потирал виски и что-то записывал в планшет с надписью "Купидон Inc."

– Нет, вы только посмотрите на это! – возмущалась внизу Тамара Петровна. – Ремикс на гаммы! Да это же просто издевательство над классической музыкой!

– А что такого? – парировала Зинаида. – Между прочим, этот трек уже набрал миллион прослушиваний! У вашей дочери никогда такой популярности не было!

– Популярность? – Тамара Петровна задохнулась от возмущения. – Да я вас умоляю! Машенька в прошлом году заняла второе место на конкурсе имени Чайковского!

– Подумаешь! – фыркнула Зинаида. – Артём на прошлой неделе выступал на разогреве у DJ Бахов!