– Могу я вам чем-то помочь?

В другой раз Володзимеж обязательно поиграл бы с симпатичной дамой в легкий флирт, но сейчас он был слишком занят. Пытался понять, что происходит.

– Диетической колы, – сказал он, машинально нащупывая бумажник и удивляясь, откуда в кармане взялась связка чужих ключей.

За его спиной взвизгнули тормоза.

– Ой! – воскликнула девушка. – Что это?

Чешский гость обернулся и через широкое стекло витрины увидел, три подъехавших полицейских автомашины. Первая, с эмблемами ДПС, подперла беззащитные «жигули» со стороны багажника. Вторая – микроавтобус ОМОН – затормозила перед капотом. Разом распахнулись все дверцы, и из ОМОНовского транспорта горохом посыпались спецназовцы в масках и с автоматами. Единым духом двое из них подлетели к антикварной семерке и, заломав руки, выволокли Юрия.

Картинка мелькнула как два кадра в кино, чех только успел моргнуть. А спецназовцы в масках, волоча согнутого в три погибели пленника, уже грузились в свой микроавтобус. Хлопнули двери, взревел двигатель, от резкого старта взвизгнули с пробуксовкой покрышки…

И все.

Пространство перед заправкой очистилось. Только машина ДПС да брошенные «Жигули» с полуоторванной дверцей и беспомощно задранной крышкой багажника остались сиротливо стоять посреди асфальтированной площадки.

– Что это было? – повторила девушка за прилавком, испуганно прижимая руки к груди.

– Сам не понял. Может быть, арест?

– Ой. А вы разве не с ним приехали?

– Я? – чех нерешительно переступил с ноги на ногу. – Просто попутчик.

И решив более не искушать судьбу, пошел прочь с заправки. Навстречу ему с трассы, уже заворачивал автомобильный эвакуатор.

Глава 8. Обвинение

Никогда прежде Юрий не бывал в этой комнате. Тем не менее, все в ней было до боли знакомо: голые стены, скудная, привинченная к полу мебель, маленькое зарешеченное окошко под самым потолком. Располагалось данное помещение в Изоляторе временного содержания (ИВС), каковой имеется при каждом отделе внутренних дел, и мысли навевало самые тягостные. Особенно у тех, кому уже доводилось бывать ранее в подобных апартаментах.

– Ну что же, – сказал здоровенный мужик в штатском, плотно усаживаясь за стол и поправляя лампу так, чтобы свет бил в лицо собеседника. – Давайте знакомиться.

Юрий хотел бы сказать, что в гробу он видел такие знакомства, но вслух, разумеется, ничего не произнес. Обстановка не располагала.

– Меня зовут Завьялов Юрий Николаевич, тезка ваш, так сказать… Я – старший следователь Лысковского РОВД и буду вести ваше дело.

– Какое?

– Что?

– Какое дело?

– Ну, это несерьезный разговор, – огорчился здоровяк. – Вы – человек опытный, должны понимать ситуацию.

– Какую ситуацию?

– Угу, – сказал следователь и мирно, как школьник за партой, сложил руки перед собой. – Стало быть, на чистосердечное признание рассчитывать не приходится. Так?

– В чем признаваться-то? Я обычный законопослушный гражданин, живу тихо, никого не трогаю…

– И даже не догадываетесь о чем речь?

– Ни сном, ни духом.

– Ладно, попробуем освежить вашу память.

С этими словами следователь (с его габаритами, ему бы не бумажки на столе перекладывать, а бревна ворочать на лесоповале) раскрыл пухлую папку, которую принес с собой и извлек из нее несколько скрепленных между собой листов. Юрий, хотя и был ограничен в движениях наручниками, пристегивавшими его к столу, отчетливо увидел, что это заполненный бланк допроса.

– Вот гражданин Триянов Александр Петрович, – все так же миролюбиво продолжил Завьялов, указав на бумагу, – на допросе показывает, что икону Владимирской Божьей матери из церкви села Макарьево он похитил, рассчитывая продать похищенное вам.