Однако перемены уже назревали, по крайней мере, в руках появились ключи для открытия другого пути. Группа пацифистов-идеалистов, имевшая воззрения схожие с буддистскими, предлагала посредством имплантации устройств вспомогательного мышления купировать нейронные центры возбуждения хищнических мотивов у человечества в целом, обрекая его впоследствии на искусственно-мирное существование, однако развернувшаяся по этому поводу полемика явила целый ряд вопросов, взять ответственность за решение которых в первой половине XXI века не решались как ученые, так и философы, религиозные деятели и политические лидеры, видя довольно большой риск самоубийственности такого подхода в изменении коренного принципа эволюции – борьбы. Аналогичную идею воздействия через генетические изменения тоже отложили в долгий ящик, но скрытые эксперименты велись по обоим путям.

Существовало мнение, что, если применить подобную технологию усмирения всех людей на планете, нет никакой гарантии невозникновения технического сбоя, намеренного взлома или природной мутации, которые позволили бы малой группе особей вновь обрести способность переходить за грань социально-безопасной конкуренции к хищнической борьбе и экспансии, а значит, тогда искусственно смиренные абсолютно точно стали бы жертвами. Альтернативная позиция предполагала, что подобное вмешательство в человеческую природу вовсе способно развернуть эволюционную ветвь вспять, поскольку, потеряв одну из главных общественных угроз и мотиваций, велик риск деградации и исчезновения всего человечества если не от какой-нибудь внешней угрозы, то от ленивого вырождения. Сходились в одном: полезно сделать человека контролируемо-безопасным к ближнему, но готовым противостоять хищнику, – имея принцип ненападения первым, являться способным отразить угрозу. Сей старый принцип, переложенный на технологию, как ни странно, породил на время общих врагов, способных сплотить даже два глобально-непримиримых лагеря: люди, не использующие системы вспомогательного мышления, априори теперь считались дикими, представляющими опасность. Формирования таких людей зачастую приравнивались к сектам и потенциальным террористическим группировкам – в их исчезновении были заинтересованы обе глобальные стороны. Хотя иногда их делали частью политики, не брезгуя скрытно направлять деятельность таких формирований против соперника, поскольку доказать официальную причастность к их деятельности оставалось затруднительно. Новое староверие становилось очередной палкой о двух концах, поэтому продолжать жизнь без использования современных технологий даже для сплоченных адептов становилось не только социально невыгодно, но и опасно.

Первое, второе и третье поколения устройств с вспомогательными мыслительными интерфейсами распространялись только по рыночным принципам, но когда государственные махины сдвинулись, то применение технологии становилось добровольно-рекомендательным и спонсируемым с их стороны, как ранее происходило с вакцинацией. Имевшие средства могли позволить себе самые современные версии устройств, остальных государства считали за долг обеспечить минимально-удовлетворяющими потребности версиями. Зачастую прибегать к принуждению не требовалось, поскольку люди самостоятельно приобретали и обновляли нравящиеся им версии, доступные и разрешенные в их странах, потому что эти устройства становились необходимым атрибутом свободной и цивилизованной жизни и признаком принадлежности к чему-то большему.

В дежурный штаб крио-цехов на Новоантарктической стали поступать многочисленные сообщения под заголовком “Неизвестная ошибка”. Из сообщений ясно следовало, что некий, связанный со станцией пользователь, пребывая в неопознанном режиме, несколько раз пытался выйти из системы через консоль, на что требовались специальные права Администратора.