– У них большинство девушек – это снабженцы и служебный персонал, – вставила Джози.

Вскоре на поляне показались голубые мундиры, а после ярко-синие из третьего.

– О, а вот и главные патриоты, прибыли.

Мэд была уже пьяной, и не волновалась, услышат ли её военные из второго и третьего округов.

– Вон и банковские работники, – прыснула Джози, увидев военных из восемнадцатого округа.

Я только обратила на это внимание, как их мундиры напоминают форму банковских работников нашего округа.

Мэд расхохоталась, и долго не могла прийти в себя, задыхаясь от смеха.

Я рассматривала толпу, держа стаканчик в руке, крутя и вращая его, но, не пробуя его содержимое. Я отлично знала, последствия, что ждали после этого. И всё вокруг мне об этом только напоминало.

Возле бочки, собрались некоторые девушки. Кто-то начал танцевать под одобрительные возгласы парней, кто-то просто разговаривал, стреляя взглядами в сторону понравившихся парней. Неподалёку одна из отряда «Дельта» разговаривала с девушкой из второго округа. Они что-то показывали друг другу, и обменивались комплиментами:

– Какая милая! – защебетала дельта, рассматривая что-то возле костра.

– Это мой муж и дочка, – с гордостью поведала светловолосая девушка.

– Ты теперь скучаешь по ним?

– Да брось, наша академия несколько лет выделяет на уход за ребенком. И всё время беременности оплачивает, пока ты дома отдыхаешь, – она захихикала, – я так устала дома торчать! Разве у вас не так же?

Подчиненная Мэд лишь грустно покачала головой. В нашей академии, в случае беременности, служащие-женщины уходили навсегда со своих должностей, не имея возможности вернуться в академию.

Вокруг всё успело погрузиться в кромешную тьму, только пламя костра освещало небольшое пространство вокруг себя, отбрасывая длинные тени танцующих.

Взглянув на небо, вижу лишь тонкие нити купола, которые не давали увидеть звёзды. Когда глаза привыкают к темноте, я различаю силуэт главного здания, не так далеко от нас. В окнах нет света, и я обращаюсь к Мэд:

– А что, в здании никого нет?

– Нет, конечно, – Мэдисон сидела, покачиваясь, и говорила уже невнятно, – ты думала, подполковники будут жить в таких условиях?

Джози фыркнула, развалившись на диване.

– И где же они ночуют?

– Пфф, – Мэд выпятила пухлые губы, – они нам не доложили об этом, принцесса.

Джози смеялась, кивая словам Мэдисон.

– Теперь настроил где-нибудь бункеров, и уезжает туда на ночь, со своими прихвостнями. – У Мэд заплетался язык. – Под зданием ангар с техникой, он сразу же, после собраний, уезжает по тоннелям куда-то.

– Рано утром всегда возвращается, – Джози ткнула наотмашь рукой со стаканом в темноту, – свет всегда включается. Типа делает вид, что он тут ночевал.

– Лицемеры, – Мэд шатало, хотя она продолжала сидеть на диване.

– Один другого пытается подсидеть, так и ждут момента, чтобы власти себе урвать. На всё готовы, ничем не гнушаются, только бы наверх попасть любыми способами.

Вокруг костра стало свободнее. Кто-то уходил спать, кто-то, найдя себе пару, исчезал в зарослях яблоневого сада, кого-то уводили, если человек уже не мог идти.

– Я сейчас, – Мэдисон с трудом встала, и нетвёрдым шагом направилась, куда-то в темноту.

Треск веток и глухой удар возвестил о том, что Мэд не смогла устоять на ногах. Мэдисон стало тошнить, и Джози поспешила к ней. Она уводит своего капитана, и вновь, теперь уже вдалеке, слышится хруст веток.

Когда звуки стихают, я замечаю, что неподалёку осталось несколько парочек, что не стеснялись друг друга, и не замечали меня.

Вжавшись в пыльную и жёсткую спинку дивана, я жалею, что так поспешно убежала и не захватила куртку, или хотя бы рубашку. Коммуникатор показывал уже три часа, и меня сильно клонило в сон, но я упрямо не хотела возвращаться.