– Вам тут будут не рады, Дюваль, – пробурчал староста. – Уезжайте-ка отсюда подобру-поздорову. За Анну, конечно, спасибо, но на этом всё. Выкинете ещё что-то, я лично вас пристрелю.

– Сплошные угрозы, – шевалье развернулся на каблуках и пошёл прочь.

– Помяните моё слово, Дюваль! – крикнул староста вслед.

Шевалье вернулся на постоялый двор. Анна кормила кур и тут же бросилась к нему навстречу, обтирая руки о полы юбки.

– Господин, – девушка присела в лёгком реверансе.

– Ох и болтушка ты, Анна!– с улыбкой ответил Андре.

Хотя подобная смута могла быть сейчас на руку шевалье. Его ничуть не напугали угрозы старосты. Юноша приобнял девушку за плечо и отвёл в сторону. Анна смутилась, и её бледные щёчки налились пунцовым румянцем.

– Расскажи-ка лучше вот что, – заговорщически прошептал шевалье. – А правда, что у вас тут ведьма есть?

Анна испуганно огляделась по сторонам.

– Правда, – шепнула она, убедившись, что рядом никого нет. – Я к ней вчера и ходила… Вы только никому, месье, иначе мне влетит!

– А что так? – поинтересовался юноша.

– Нам не разрешают о ней никому говорить, и ходить тоже не разрешают. А если преподобный узнает, то ещё сильнее влетит.

– А что, она настолько страшная, ведьма ваша? – шевалье припёр девушку спиной к стене так, чтобы её голова оказалась между его руками.

– Что вы, господин! Она хорошая и всем помогает.

– Кто? – удивился Андре. – Ведьма?

Девушка быстро закивала.

– А зачем это ты к ней… – Дюваль не успел договорить.

– Анна!– раздался крик трактирщика. – Где тебя черти носят?

Девушка побледнела, выскользнула из рук юноши и, подобрав юбку, побежала обратно в трактир.

– Сударь, только никому, умоляю, – шепнула она напоследок.

Шевалье в ответ утвердительно кивнул. Толстяк-трактирщик высунул из-за угла круглое гладкое лицо.

– А, вот ты где! Уже обжимается! – воскликнул он и отвесил девушке подзатыльник. – Расскажу всё отцу твоему, мне тут такое без надобности! Пресвятая Мария, прости меня…

С этими словами мужчина осенил себя крестным знамением, с укором взглянул на Андре и ушёл. Шевалье последовал за ним в трактир. Завтрак со стола уже убрали. Не то чтобы Андре испытывал острое желание отведать холодную яичницу, но желудок уже сводило от голода.

Внутри по-прежнему никого не было. Юноша подошёл к стойке и постучал кулаком о грубые отполированные сотней рук доски.

– Я не доел, – бросил он появившемуся из кухни Аньяну.

– Свиньи доели, –резко ответил трактирщик. – Послушайте, господин, держитесь от нашей Анны подальше! Я с её отцом всю жизнь знаюсь. Не портите девку. Тут вам не Париж. Тут другие нравы.

Андре так сильно сжал кулаки, что захрустели костяшки на пальцах, но тихо вздохнул и сдержался.

– Не готово ещё ничего, – смягчился Аньян. – На обед будет рагу. Анна специально для вас готовит. Девчушка аж от восторга захлёбывается, когда про вас говорит. Будьте благоразумны, пожалуйста.

– Не стоит переживать, – ответил Андре. – Я и в мыслях не имел ничего дурного.

– Ну, как там старина Буардо?– успокоился трактирщик. – Как всегда рычит?

– Как я понял, притязаний на мой счёт он больше не имеет. Но и недвусмысленно дал понять, что задерживаться мне тут не стоит.

– Лысый хрен, – ухмыльнулся Аньян. – Не слушайте его, месье. Оставайтесь, сколько захотите. Можете, кстати, заранее заплатить за постой.

– Пожалуй, повременю, – отшутился Андре. – Странный он у вас. Про ведьму какую-то говорил. Я думал, времена предрассудков давно в прошлом. Вот вы, Аньян… верите в ведьм?

Толстяк вздрогнул.

– Помилуйте, всё это байки. В таверне хоть гостей и немного бывает, но случались разные постояльцы. – Толстяк почесал затылок. – Такого порасскажут. Кто про Бога, кто про дьявола. Кто с Архангелом Михаилом пил вместе, а кто и Деву Марию…простите. Я вот сам за жизнь что самое страшное видел, так это утопца настоящего.