– Матерью клянусь, Дюваль, – еле ворочал языком староста. – Я сам видел, как местный вылил на свою землю что-то из ма-а-аленькой такой склянки. И знаете, что случилось потом?

Андре отрицательно покачал головой.

– Поле! Целое поле пшеницы поднялось уже утром. Отборной! Колосок к колоску!

– Пффф, – отмахнулся Андре. – Вздор! Бред и вздор! Почва тут хорошая. Вот и всё. Сами же говорите, что каждый год урожаи лучше прежнего.

– И это тоже благодаря ведьме.

– Зачем ей это? – возмутился шевалье. – Что вы ей даёте? Детей в жертву? Девственниц? Проводите тайные обряды? Ну же, Буардо! Дайте мне крови! Ваше занудство скучно слушать!

– Ничего такого, Дюваль. Ни… че… го! Иначе преподобный уже бы привёл своих псов из аббатства.

– Шут с вами. Скука смертная. Молитесь дальше своей добренькой бабушке-знахарке, – Андре, пошатываясь, поднялся на ноги. – Я – спать!

Андре выхватил из рук старосты ополовиненную бутылку вина.

– Я за это заплатил! – ткнул он пальцем в старосту.

Буардо отмахнулся от него и, чертыхаясь, побрёл подбирать своего товарища, чей храп разрывал ночную тишину. Сам шевалье зашёл внутрь. В обеденном зале постоялого двора было тихо и темно. Лишь на стойке горел подсвечник с уже потёкшими восковыми свечами. Дюваль улыбнулся и стал медленно подниматься по лестнице. Каждый его шаг раздавался чудовищным скрипом старых деревянных ступеней. Он зашёл в комнату и закрылся.

Открыв настежь окно, юноша облокотился на него и вгляделся в ночную тишину. Вдалеке стеной вставал лес. В поле пели сверчки. В конюшне тихо похрапывала Шалот. Юноша даже смог разглядеть удаляющиеся силуэты Буардо с товарищем. Мужчины в обнимку, шатаясь, шли вглубь деревни. Андре сделал пару глотков вина прямиком из бутылки. Краем глаза он заметил какое-то движение и насторожился. Он недолго постоял у окна, но так больше ничего и не увидел.

Шевалье сел на край кровати и стащил с усталых ног сапоги. Затем снял через голову белую сорочку. О, этот аромат лаванды! У юноши даже закружилась голова, а по коже пробежали мурашки. Он поставил бутылку на маленький столик у кровати и, поняв, что слишком пьян, рухнул на кровать.

Было жарко и душно, несмотря на открытое окно. Шевалье ворочался с боку на бок, тщетно пытаясь уснуть. Он не знал, сколько времени прошло. На улице ещё было очень темно, как вдруг дверь комнаты тихонько скрипнула. Юноша пытался вспомнить, заряжен ли его пистолет и где он вообще. Обернувшись на дверь, Андре замер. Это была Анна. Она стояла в проходе, держа в руках подсвечник. Пламя игриво танцевало в её голубых глазах. Девушка улыбнулась, тихонько прошла в комнату и закрыла за собой дверь. Юноша судорожно старался понять, почему он, как обычно, не слышал её шагов. А ещё был чертовски уверен в том, что запер дверь на ключ.

– Доброй ночи, господин шевалье, – шёпотом произнесла она и поставила подсвечник на окно.

– Анна, что ты тут делаешь?

– Я вам кое-что должна, Андре. – Она задула свечу и замерла возле кровати.

– Успокойся, я перегнул палку. Не стоило тебя пугать.

– А ты меня и не напугал.

Юноша изумился тому факту, как поменялся тон девушки. Она, совершенно не стесняясь, звала его по имени и обращались на «ты», не краснела, вцепившись руками в юбку. Да, чёрт возьми, она ночью пришла к нему в комнату!

– Анна, иди домой, – кивнув в сторону двери, произнёс шевалье.

– Не хочу, – ответила девушка и изящным жестом стянула платье с плеч.

Ткань бесшумно упала на пол, и Анна стояла перед ним совершенно нагая. Лунный свет, что падал из окна, заставлял её бледную кожу светиться. Девушка на цыпочках обошла кровать и села рядом с юношей. Она нежно погладила его рукой по щеке, начавшей зарастать щетиной. Он же не мог оторвать взгляда от прекрасного девичьего тела.