– Мадам. – Франц предложил ей руку и повел на паркет.

– Наконец-то, – выдохнула баронесса, за-ставив грудь в глубоком декольте колыхнуться.

Если подобная косвенная просьба всегда приводила Франца в состояние некоего возбуждения, то сейчас он не чувствовал ничего.

– Вы одна в городе, мадам? – тем не менее вежливо поинтересовался он, когда повел даму на первый круг. – Могу я спросить, довольны ли вы тем местом, где проживаете?

– Я остановилась со своей камеристкой в отеле Hôtel à la Croix d’Or – Отель Кройц en allemand, n’est-ce pas?[7]

Она старалась вести себя на немецко-французский манер, но, к сожалению, это не придавало ей легкости.

– Вы знаете этот hôtel?

– К сожалению, нет. Мы останавливаемся здесь каждый год в нашем летнем дворце, так что мои знания о местных отелях, к сожалению, ограничены.

– Ах, мне очень нравится место, где мы остановились. Оно чистое и тихое, а кровати très confortables[8].

Приглашение не могло быть более очевидным.

Франц попытался провести даму мимо Анны и прыщавого юноши, который, очевидно, был в восторге от нее, но это оказалось непросто. Мало того что мадам де Ружвиль было нелегко вести в танце, так еще и от озорного взгляда Анны, который та бросила на Франца, у него выступила испарина.

– К сожалению, супруг не смог сопровождать меня на процедуры, к тому же он уже не так молод, vous comprenez?[9]

Да, Франц понимал. Мадам де Ружвиль была не вдовой, а скучающей женой старика, искавшей здесь иных развлечений, кроме лечебных ванн и горячей воды в красивом стакане из источника Фридриха. И она вела себя при этом не особо сдержанно.

С некоторым облегчением оттого, что вовремя избежал очередного скандала, Франц закончил танец, поклонился, попрощался и направился к напиткам.

– Она назвала тебе номер своей комнаты? – вдруг прошептал голос рядом с ним.

– Анна!

Анна улыбнулась Францу, держа в руке полный бокал вина.

– Вон тому господину… – Анна незаметно указала подбородком на лысого мужчину с большими усами, – …она назвала. Хочешь узнать? Я случайно подслушала.

Франц закатил глаза.

– Нет. Пожалуйста, не вмешивайся в мои дела. Я и сам способен отделаться от таких дам.

– Значит, она не в твоем вкусе?

– Анна!

Она отпила вина и зажмурилась от удовольствия.

– Хорошо? – невольно поинтересовался Франц.

– Очень хорошо. Особенно после танцев. Мне кажется, я натерла пальцы ног.

– Ты не пропустила ни одного танца. Интересно, что бы сказал на это Хенри.

По лицу Анны скользнула тень печали.

– Ему пришлось задержаться в Египте. Но в противном случае он бы наверняка с удовольствием станцевал со мной. Он хорошо танцует. Почти так же хорошо, как ты.

К ним подошел Эрнст фон Креберн.

– Анна, ты готова? Твоя мать хотела бы уйти немного раньше, чтобы избежать толчеи.

– И никакого последнего танца? – спросил Франц.

– И никакого последнего танца, – подтвердила Анна. – Никогда себе этого не прощу, но я ведь знаю maman.

Она сунула в руку Францу свой бокал с вином, улыбнулась ему и последовала за отцом.

Жаль. Он бы с удовольствием станцевал этот последний вальс с Анной.

Было уже далеко за полночь, но Анна все еще не могла уснуть. Как прекрасен был бал! Роскошные платья, праздничное общество под сверкающими хрустальными люстрами бального зала. Ее танцевальная карточка в красивом футляре была заполнена в одно мгновение, и от такого количества танцев теперь у нее болели ноги. К сожалению, весь вечер Анна думала о Хенри и о том, что ему следовало быть рядом с ней. Она не знала, расстраиваться ли ей из-за того, что он несколько раз откладывал возвращение, или радоваться, что она еще немного может побыть юной, беззаботной девушкой.