Даже когда Анна освоилась в школе, круг ее подруг ограничивался Ласки^>xxxi. В интервью Анна говорила, что в детстве была застенчивой^>xxxii, но друзья расходятся во мнении, была ли она такой на самом деле. По крайней мере, они согласны в том, что она была молчаливой^>xxxiii. Ласки не считала ее застенчивой. «Она не хотела быть частью существующей группы, – сказала Ласки. – Она хотела жить в собственной разреженной атмосфере». И добавила: «Анна не прилагала особых усилий, чтобы общаться с тем или другим, если в этом не было необходимости. Это придавало ей загадочности»^>xxxiv.

В подростковом возрасте Анны брак Нони и Чарльза дал трещину. Причиной, вероятно, были многочисленные интрижки Чарльза, но скорее всего непоправимый ущерб их отношениям нанесли последствия смерти Джеральда. Семейные ужины стали невероятно напряженными, гости боялись, что супруги начнут ссориться в их присутствии. По словам Мэри Кенни, работавшей в то время на Чарльза, их перебранка за ужином была очень резкой, и у нее сложилось четкое ощущение, что Чарльз и Нони на самом деле старались поставить друг друга в неловкое положение. «Находиться с ними рядом было просто ужасно», – сказала она^>xxxv.

Но, по крайней мере, гостям нечасто приходилось быть свидетелями их испортившихся отношений. Анна же вынуждена была с этим жить. Ласки и Анна обожали своих отцов и пришли в ужас, поняв, что те неверны их матерям. Как могли их отцы, замечательные отцы, перед которыми они преклонялись, быть способными на измену?^>xxxvi Более того, Анна увидела, что женщины, которые производят впечатление на ее любимого отца, не посвятили себя, к примеру, помощи беременным подросткам, а были выдающимися личностями в издательском деле, как и он сам^>xxxvii.

Когда Анне было пятнадцать, Винтуры переехали в более просторный дом в Кенсингтоне, где она получила собственную квартиру с отдельным входом в цокольном этаже, совершенно изолированную от остального дома.

Одну длинную стену квартиры занимал забитый книгами белый книжный шкаф, который ее родители купили в трендовом магазине предметов интерьера Habitat. Просторная спальня была отделана полотном в голубую и белую полоску. Квартира не только стала святилищем личного вкуса Анны, но и избавляла ее от возможности слышать ссоры родителей^>xxxviii.

На втором году обучения в школе отсутствие у Анны интереса к учебе стало очевидным. Она брала уроки рисования у Пегги Ангус ^>xxxix, знаменитой художницы, чьи работы выставлены в Национальной портретной галерее^>xl. Это еще больше подогрело интерес Анны к искусству, который повлияет на нее как на молодого модного редактора и в конце концов поможет ей получить собеседование в Vogue. Но школьные предметы в большинстве своем наводили на нее скуку^>xli. Время от времени они с Ласки подделывали записки от родителей, объяснявшие их отсутствие болезнью или необходимостью посетить врача, и отправлялись на Лестер-сквер за покупками. В общественном туалете они переодевались, снимая ненавистную школьную форму^>xlii. В конце учебной недели Анна не могла дождаться, когда можно будет красиво одеться и пойти развлекаться. Они с Ласки ехали на метро домой, мылись, надевали вечерний наряд (обычно мини) и смотрели музыкальное шоу в прямом эфире Ready Steady Go! Слоганом шоу было: «Уикенд начинается здесь!»^>xliii В 11 вечера подруги садились в такси и отправлялись в один из любимых клубов^>xliv. Как Анна описывала в статье для школьного журнала, в клубе Garrison’s толпа молодых блондинок пыталась произвести впечатление на бизнесменов (скучно). В клубе Scotch of St. James было повеселее, но слишком много народа (некомфортно). В клубе Dolly’s, где «титулованные и богатые любезно болтают со знаменитыми и известными, а дебютантки и герцоги танцуют рядом с поп-звездами и их фанатами», были самые «необычные наряды» и «самые экстравагантные аксессуары… С одним или двумя парнями из „Битлз“ или „Стоунз“ и Кэти Макгоуэн [ведущая Ready Steady Go!] можно ли желать большего?»