– Ну, за работу, так за работу. Тоже мне, монополист!

– Да уж, монополист, а вся грязная работа на нас.

– Не болтайте! Шевелитесь.

Они напоследок вздохнули и закатали рукава. Как ни крути, а и эту работу приходится делать. И раз за неё платят, то почему бы и нет? Тем более, лучше них эту грязную работёнку никто не сделает. Сейчас им троим предстояло приложить много усилий, чтобы очистить этот дом…

***

В офисе было прямо-таки офисно прохладно и офисно стильно.

– Не вздумай с Хозяином разговаривать как со мной, как с равным. Он этого не потерпит, – предупредил своего спутника Главный Распорядитель, ведя его по коротким пересекающимся коридорам небольшого офисного здания.

– А чем это я ему не ровня? Вместе начинали, сколько проектов подняли, – возмутился Зодчий, – не виделись давно, надобности не было, а так – чего я, кланяться ему теперь, что ли должен?

– Должен. И про то, как вместе начинали, забудь. Не те нынче времена – про проекты вспоминать. Каждый занял в этой жизни свою нишу, оседлал свой шесток, каждый создал себе свою Вселенную на этой планете, а между Вселенными должна быть дистанция, чтобы они не столкнулись друг с другом и не взорвались.

– Ты прям поэт, Моня! На воздухе мало бываешь, вот и на сочинительство потянуло – мозги-то кипят, варятся в тепличных условиях, – усмехнулся Зодчий.

– Я тебя предупредил. Сегодня многое изменилось. В том числе и Хозяин, – и Главный Распорядитель, надев приличное выражение лица, распахнул дверь из коридора в приёмную, а оттуда, проигнорировав всполошившуюся миниатюрную хорошенькую секретаршу, в кабинет, – прошу.

Зодчий вошёл в кабинет. Главный Распорядитель закрыл за ним дверь. Два человека в кабинете уставились друг на друга. Зодчий – с удивлением и недоверием, Хозяин – изучая и словно что-то прикидывая про себя, без тени иронии. Наконец, Зодчий опомнился.

– А Лёха где?

– Отец умер, Михаил Иванович. Теперь я единственный Хозяин Холдинга «НовоГрад-СтройСпектр».

– Как умер? Когда? От чего?!

– Вы прямо как следователь, – мрачно усмехнулся Хозяин, – вчера умер, от инсульта. Завтра панихида и похороны. Я могу на вас рассчитывать?

– Конечно. Конечно я приду. Столько лет вместе! Вот почему так срочно.

– Да, медлить нельзя. Папин помощник занимается похоронами, а я делами. Сами знаете, у нас только зазевайся – и концов не найдёшь, не то что наследства.

– Это да, это так. Позволишь мне сесть, что-то ноги подкосились?

– Да, конечно. Простите, что не предложил сразу.

Мужчины наконец подошли к креслам и сели.

– С чего думаешь начать, Володя? Володя же, правильно я помню?

– Владимир Алексеевич.

– Ну да, ну да. И с чего думаешь начать?

– Ни с чего. Я не буду пока ничего начинать, я буду продолжать. Вот только один проект пока тормозну. Вы с отцом собирались расширять наш город-спутник в сторону города, не так ли?

– Да. Я как раз принёс все планы. Сырые пока, но доработать можно за неделю.

– Не нужно. Мы не будем пока ничего расширять. Я освоюсь в новых границах, а потом решу, в какую сторону будет расширение – к городу, или к лесу.

– Но к лесу – это же неперспективно! И странно.

– Михаил Иванович, – мягко сказал молодой Хозяин и сделал паузу, – Вы работаете в нашей компании почти четверть века. Вы один из лучших специалистов-универсалов не только в регионе, но и в стране, таких, как вы, единицы. Поэтому мне бы хотелось, чтобы вы и дальше работали со мной, как работали с отцом. Но по моим правилам, – многозначительно надавил он голосом.

Пожилой мужчина взглянул на молодого. Тот дерзко встретил его взгляд. Две Вселенные вдруг вздыбились и понеслись друг на друга, как дурные ракеты, которым только кажется, что они управляемые. Но, если признак молодости – ярость, то признак зрелости – мудрость. И мудрость уступила ярости.