В 1981 году над провинцией Маланже пропал без вести советский вертолет Ми-8 с нашими специалистами, совершавшими аэрофотосъемку местности. Разбитую машину, останки тел его экипажа и пассажиров, включая 12-летнего сына начальника геодезической экспедиции, удалось найти только через семь лет.
В Анголе мобильные группы спецназа ВС ЮАР (Recces), действующие совместно с боевиками антиправительственного Национального союза за полную независимость Анголы (УНИТА), развернули настоящую охоту в воздушном пространстве Анголы за всем, что летает.
25 ноября 1985 году под Менонге зенитной ракетой ЗРК южноафриканским спецназом был сбит советский военно-транспортный самолет Ан-12 Джанкойского полка ВТА ВВС СССР (бортовой №11747), летевший под флагом «Аэрофлота». Этой операции южноафриканское командование присвоило кодовое название «Цербер» (в греческой мифологии – огромный трехголовый пес со змеиным хвостом). В результате этой трагедии лишились жизни 21 человек. Из советских граждан: восемь членов экипажа и 4 военнослужащих-пассажира.
Экипаж: командир – капитан Сергей Лукьянов, помощник командира экипажа – старший лейтенант Алексей Никитин; члены экипажа: капитан Владимир Журкин, старший лейтенант Виктор Осадчук, борттехник – лейтенант Виталий Пшенюк, прапорщики Сергей Гришенков и Владимир Шибанов, бортпереводчик – курсант ВИИЯ/ВКИМО Сергей Шолмов; пассажиры: полковник Евгений Кандидатов, подполковник Александр Мартынов, подполковник Михаил Жерносек, подполковник Анатолий Перевертов.
Сбитый советский Ан-12 входил в состав авиаотряда главного военного советника в Анголе. Это формирование являлось своеобразным подарком министру обороны Анголы от министра обороны СССР. Хотя самолеты подчинялись советскому ГВС, они в 80-х годах ХХ в. являлись главной ударной силой транспортной авиации Народной республики Ангола. В те годы в Анголе находились 12 транспортных самолетов Ан-12 (позже они были заменены на более современные Ил-76), которые обеспечивали перевозки грузов и личного состава в интересах советских военных специалистов, войск ФАПЛА и кубинцев33.
Конечно же, наши самолеты возили и оружие, и боевую технику, и боеприпасы – страна воюющая. Но в тот день, 25 ноября 1985 г. никакого оружия на борту не было. В самолет загрузили два неисправных танковых двигателя – в Куито-Куанавале отремонтировать возможности не было. На борту, кроме экипажа из семи человек и бортового переводчика, находились четыре советских военных советника и девять ангольцев, летевших в Луанду по служебным делам. При подлете к Менонге, в 43 км. от аэродрома, в самолет попала ракета….
На поиски экипажа и пассажиров сбитого самолета вылетел МИ-8. Но при осуществлении поисково-спасательной операции в машину, пилотируемую советскими летчиками, попал унитовский «Стингер». Вертушка взорвалась в воздухе, и экипаж, состоящий из трех офицеров, заживо сгорел.
Об этих и десятках других случаев спустя много лет люди узнали из воспоминаний тех, кто многие годы был «вне закона». Согласно принятому позже «Закону о ветеранах» официально было признано, что воевали наши советники и военные переводчики в Анголе только с 1975 по 1979 гг.34 Поэтому тысячи советских военнослужащих, прошедших Анголу формально не являлись участниками боевых действий. А между тем, война в этой далекой африканской стране не прекращалась на протяжении почти четверти века ни на один день.
«Наибольшее число погибших и раненых наших соотечественников в этой, до сих пор для многих неизвестной, войне приходится на вторую половину 80-х годов XX века. По одним данным, которые естественно охватывали только «официальный» период, и далеки от реальности, боевые потери советских военных в Анголе с ноября 1975 по ноябрь 1979 года составили 11 человек, среди них 7 офицеров и прапорщиков и 4 человека рядового состава.