– А ну-ка, убери нож из рук, что не слышишь, что ли? – протирая стаканы, произнёс Олливер строгим, как на войне голосом.

– «Pardonne-moi, tue-moi, tue-moi, elle doit mourir pour me sauver.» – тихим прерывающимся от дрожжи голосом шептал он, и встав со стола, направился к выходу.

Джессика немного знала французский, ранее слыхав его от своего мужа. После услышанного она попросила Олливера быть на чеку и направить на него ружьё, если тот задумает что-то странное…

Оживленные улицы сменялись тишиной по пути к Королевскому дворцу. Пройдя несколько домов, Крей увидел высоко стоящие башни дворца с искусной резьбой, украшенные золотом и восходящим над ними Солнцем; она стояла возле ворот дворца в лёгком, задирающемся от ветра темно-красном платье.

– Ждать тебя в такое жаркое утро, далеко не то, что я хотела, – приподняв голову обвинительным тоном произнесла Амелия.

Её золотые глаза ослепляли его, казалось, ещё чуть-чуть и она набросится на него.

– Прошу прощения, моя госпожа, – сказал Крей, приклонившись. – Должен сказать, что сегодняшнее Солнце так же прекрасно, как и ваши глаза.

– Солнце только взошло, а ты уже фамильярничать со мной вздумал? Аж тошнит, – цыкнув ответила Амелия, отвернув голову в сторону. – Вчера я попросила своего дедушку приготовить тебе одежду, не предстало моему дворецкому ходить в украденной тобой бутафории Королевской семьи.

Они направились во дворец, разглядывая роскошный цветочный сад при свете дня: несколько слуг поливало цветы.

– Господин Лоренс, вы знаете мужчину, что сейчас прошёл с госпожой Амелией? – обратилась к Лоренсу одна из служанок.

– Не стоит так беспокоится, – ответил Лоренс. – Госпожа Амелия никогда бы не привела во двор чужаков, к тому же, он уже был ранее нашим гостем, – он поднял голову и посмотрел на Крея, вспоминая, что видел его на балу.

Зайдя во дворец, Амелия направилась к огромной лестнице, накрытой красным бархатным ковром, у подножья которой величественно стоял трон Королевы Англии.

– На что уставился? С этого дня ты не должен позволять эмоциям затмевать твой разум – ведь ты клинок, что я держу в своих руках.

– Несомненно, госпожа Амелия, – ответил Крей, приклонив голову. – Я ваш клинок, но не сочтите за грубость, не великоват ли клинок, что вы держите в своих руках? – усмехнувшись сказал Крей, подняв свой взгляд на стоящую на лестнице Амелию.

– Язвить мне вздумал? – она схватила шпагу со щита с именным гербом на стене. – Если понадобиться – я усмирю тебя… – Амелия направила на него свой клинок так, что её лицо отражалось на лезвии меча. – «Assez», – вскликнула Амелия убрав шпагу в ножны. – Эгберт нас уже заждался.

Поднявшись по лестнице, она в движении провела рукой по ковру и нащупав ключ от швейной мастерской, мастерски метнула его в замочную щель, стоящей впереди двери. Прозвучал звук открывающегося замка.

– Как видишь, моё детство во дворце прошло скучно, но я веселилась как могла, – проходя дальше по коридору, сказала Амелия. – Помню Лоренс часто закрывал меня в комнате за плохое поведение, кажется, за "поведение не достойное дочери Королевы Англии", как-то так он говорил.

– Кто бы мог подумать, что госпожу Амелию, что так гордо отзывалась о себе, наказывали и закрывали в комнате за плохое поведение, хотя, этим вы мне и нравитесь, – Крей посмеялся, прикрыв рот одной рукой.

– Рада слышать, – улыбнувшись в ответ сказала Амелия. – Однако ты должен понимать, что одними словами меня не добиться, – уже дойдя до двери сказала Амелия.

В комнате сидел мужчина, видимо Эгберт: он держал в руке монокль и разглядывал кусок зелёной ткани, скорее всего пригодившийся бы ему для шитья.