Ефимову ничего не оставалось делать, как подать сигнал остальным. Примчали еще две лодки, люди, вышедшие из них, разбрелись по зарослям в поисках рыбы, икры, запрещенных снастей. Поиски оказались почти бесплодными: ни снастей, ни икры, ни рыбы нигде не было, словно все это в воду кануло, да, собственно говоря, так оно и было. В рыбацкой лодке лежали обычные снасти и единственная зацепка для оперативников – темляк, стальной крюк для подхватывания осетра в воде, изготовленный конечно же не в квартире: его никелированные бока смешно отражали, растянув вширь до неузнаваемости, лицо Александра Валентиновича…

По пути в отдел Ефимов пытался разгадать причину этого столь тщательно продуманного рейда. Выкристаллизовывались две версии. По одной из них получалось так. что среди участников рейда у браконьеров есть свой осведомитель. По другой – браконьеры попались опытные, из тех, что в контакты «купли-продажи» вступают только с хорошо знакомыми людьми. Если верна вторая версия, то получалось так, что Ефимов, как неопытный мальчишка, просто-напросто опростоволосился, не сумев до начала рейда предположить подобный его исход. Но и первую версию отметать он не собирался, были для того основания, да и в большей степени она в данной психологической ситуации ему импонировала. Ефимов нарушил тягостное молчание сотрудников:

– Какие есть предположения?

– Упредил кто-то, – вздохнул следователь, пришедший в отдел совсем недавно.

«У дураков мысли сходятся!» – хмыкнул про себя Ефимов. Он еще разок поочередно прокрутил обе версии и остановился на первой, считая, что ничто в мире быстро не меняется. Штат водного отдела был сменен почти полностью, но и новые люди для него были таким же чистым листом бумаги, как если бы ему пришлось работать со старыми кадрами. Слишком мало прошло времени для того, чтобы можно было разобраться в коллегах, понять то, насколько каждый надежен, – люди-то были не каким-то особым призывом сюда собраны, а те же самые ребята из «времен застоя», которые, судя по характеристикам, имели такие достоинства, если это можно достоинствами считать: исполнительность, сдержанность, примерное поведение в быту. Попробуй тут разгляди человека за казенными словами служебных характеристик. Взять такой пример из его прежней работы: звонят из управления, называют паспортные данные неизвестного человека и указывают его вещи пропустить без досмотра. Спрашивается, чего здесь больше всего от получившего «задание» потребуется, – сдержанности, исполнительности?..

Ефимов прекрасно понимал, почему именно он – из нескольких кандидатур на эту должность – стал начальником отдела, понимал, что в равной мере на этом месте мог оказаться любой другой из кандидатов и что для них еще не потеряны шансы. У них наверняка тоже кто-то из родичей сидел в иерархии власти не очень низко. А родственная «повязка», взаимозависимость – в этом что-то было от тысячелетней традиции государства. И при чем тут идеологии? Но этим вопросом он не задавался.

Все теперь зависело от того, как он покажет себя на новом месте. Ефимов знал, что никаких подвигов тут от него не ждут, надо лишь добросовестно и профессионально выполнять свои обязанности и не лезть поперед батьки в пекло. А в качестве самосохранения – и Ефимов это впитал с детства – никогда не следовало использовать в личных целях служебное положение: и совесть не болит, и в семье покой. Икру и рыбу для себя он ни за что бы не взял – не оттого, что заботился о дальнейшей своей карьере. Если б заботился, то взял и принес бы под благовидным предлогом тому, кто выше рангом, просто надо было знать – кому и когда.