– Скажем, раз в месяц я могла бы организовать вам выигрыш, равный нужной сумме. Такой вариант устроит?

Несколько минут он разглядывал меня с задумчивым видом, затем медленно кивнул:

– Пожалуй, стоит попробовать. Мне без разницы, откуда деньги, лишь бы они были. В субботу и начнем.

Я механически оглянулась на календарь, сегодня четверг.

– Значит, договорились?

– Договоримся в субботу. – Громов хищно улыбнулся. – Если результат меня устроит.

Лично я до субботы ждать не собиралась.

– Устроит, не сомневайтесь. А мне хотелось бы извлечь выгоду из нашего сотрудничества прямо сейчас.

– Каким образом? – Он не скрывал удивления.

– Мне нужно увидеть Валю… то, что от нее осталось.

– Зачем?

– Я ведь не спрашиваю, зачем вам деньги, лейтенант.

– Деньги, которые я еще не получил, – язвительно напомнил полицейский. – Впрочем, ладно, это даже интересно. Идем.

Игнорируя его удивленно-насмешливый взгляд, я натянула наушники и включила плеер на полную громкость.

Несмотря на эти меры предосторожности, уже на пороге морга меня буквально пригнула к земле тяжесть скопившегося здесь негатива. Захотелось изо всех сил сжать гудящую голову ладонями и бежать прочь, вместо этого пришлось стиснуть зубы и идти вперед.

Не знаю, что сказал Громов медсестре и судмедэксперту, но через минуту мы остались одни, если, конечно, не считать усопших.

– Она там. – Громов безучастно кивнул в сторону стола, на котором лежало нечто накрытое изжелта-белой застиранной простыней.

Я отключила плеер и медленно подошла к телу. Из-под простыни выглядывала рука девушки. В глаза бросился вызывающе яркий маникюр и колечко с крохотным бриллиантом – подарок отца на выпускной.

Громов с ленивым безразличием наблюдал за мной, прислонившись к стене.

– К сожалению, не могу избавить вас от своего присутствия, – сухо произнес он. – Не положено, а то вдруг какие-нибудь органы для своих ритуалов прихватите.

– Зачем же мне мертвые органы, для жертвоприношения годятся лишь живые существа! – огрызнулась я, дотрагиваясь до Валиной ладони. Она была холодной и сухой. – Засеките время, лейтенант. Через пять минут вы выведете меня из транса.

– А если…

– А если не захотите или не успеете, я могу не вернуться и в казино с вами, соответственно, не пойду.

– Не вернуться откуда? – недоверчиво переспросил он, но мое сознание уже подключилось к Валиной ДНК.

Клеточная память этого хромосомного набора – своего рода уникальная база данных, в которой записаны все события, когда-либо происходившие с человеком. С такой «базой» работать предпочтительнее, но в принципе подойдет любая частичка человека, даже не содержащая ДНК, например ногти и волосы без луковицы. Просто в этом случае значительно увеличивается расход моей энергии.

В момент смерти, как и за пару часов до нее, Валя была пьяна. Это я поняла по головокружению и характерной пелене, возникшей перед глазами. Пелена была плотной и застилала не только зрение, но и сознание. Увидеть удалось немного.

Я чувствовала злость и обиду, охватившую девушку в какой-то момент. Видела разорванный документ, похожий на медицинское заключение ультразвукового исследования. Затем перед глазами встало перекошенное от ярости лицо Руслана, за этим последовала острая вспышка боли на щеке – пощечина. Валя упала и ударилась затылком о край стола. А потом… потом меня обступила темнота, и шею обхватило тонкое шершавое кольцо удавки, я начала задыхаться. Пальцы тщетно цеплялись за что-то узкое, жесткое и по ощущениям матерчатое, пытаясь освободить сдавленное горло, но тот, кто стоял позади, был сильнее.

Воздуха становилось все меньше.