».

Ангелина не шла, летела по коридору. Она вдруг осознала, как сильно хочет его увидеть. Он подошел без слов, взял ее руки, нежно обнял, скорее как брат, чем как мужчина – в городе N. не принято показывать чувства на людях.

– Поехали со мной, – не вопросительно, но утвердительно предложил он.

– Куда?

– Не знаю, в отель, в горы. Хочешь, снимем домик в горах?

– Тебе домой не надо?

– Сегодня останусь в N.

– Я не могу, меня папа встречает. Что я им скажу?

– Поезжай домой и вечером приезжай. Пожалуйста, Ангелина, приезжай. Я знаю, ты злишься. Но нам надо все обсудить, как взрослым людям.

– А три года назад нам не нужно было, как взрослым людям, все обсудить?

– Просто приезжай, я напишу адрес.

Ангелина никогда не умела отказывать Адаму. Дома она сказала, что встретила старого знакомого и пообещала с ним увидеться, и что вернется… скорее всего завтра. Маме это не понравилось.

– Дочь, я правильно понимаю, что ты встретила какого-то мужчину и собираешься уехать на всю ночь?

– Да, – бескомпромиссно ответила она.

Ангелина никогда еще не была такой честной с матерью. Единственный партнер, о котором она рассказала родителям за почти 33 года своей жизни, был Вова, потому что с ним планировалась свадьба. Остальных, в том числе и Адама, она по какой-то неведомой причине скрывала. Наверное, боялась показать, что тоже ошибается.

– А Владимир? Вы расстались?

– Нет, я же говорила, он в командировке.

– Но в таком случае ты поступаешь странно и – я бы даже сказала – неприлично, несоответственно своему положению невесты.

– Мамочка, пожалуйста. Все будет хорошо. Я знаю, что делаю. Скажи папе, что я останусь у какой-нибудь подружки. Умоляю тебя. В конце концов мне уже много лет!

– Да сколько бы ни было! Я просто хочу уберечь тебя от ошибки.

Но Ангелина, как в пропасть, неслась в объятия Адама, и ничего в мире не пугало ее, кроме ночи, в которой его не будет.

И пружина лопнула

Через три дня Ангелине исполнялось тридцать. Не сказать, что ее это тяготило, но беспокоило. Столько же в этом году уже исполнилось или скоро исполнялось почти всем ее близким подругам. Все такие разные, а переживали об одном и том же: успели ли, подружились ли с собой, с чем носить эту новую цифру. Надя сказала, что еще за полгода до дня рождения представлялась тридцатилетней и к марту совсем привыкла. Другая Надя – что наконец к тридцати приняла себя полностью и счастлива. Вика ощущала, что в душе ей где-то за 60, поэтому цифра 30 совсем не пугала ее, а только радовала и успокаивала. Юля предпочитала думать о работе, а не о возрасте, что, впрочем, очень по-тридцатилетнему. Алина волновалась, что осталось только несколько месяцев, чтобы попасть в список Форбс «30 до 30». Полина пришла к выводу, что брют в тридцать вкуснее, чем полусладкое. Элла в свои тридцать выглядела шикарнее 25-летних, поэтому ни о чем не переживала, разве что о косметологической процедуре за 20 тысяч рублей, которая не принесла никакого эффекта.

А Ангелина, приближаясь к тридцати, все больше думала о том, чего не успела в двадцать. Она была из числа хороших девочек, отличниц, которые боятся огорчить маму. Когда Ангелине было шесть, ее родной папа ушел из семьи. Она не знала наверняка, почему и куда он уехал, но на конвертах с алиментами, которые они с мамой раз в полгода забирали на почте, значились северные города – Салехард, Новый Уренгой, потом Норильск и снова Салехард. Когда папа ушел, мама много плакала. Как потом объяснил Ангелине психолог, своим детским разумом она не смогла понять проблемы взрослых, поэтому решила, что мама грустит из-за нее и далее пыталась изо всех сил исправить ситуацию. Ангелина мыла посуду, даже когда ее об этом не просили, не капризничала по пустякам, не ждала подарков, получала пятерки, грамоты и похвалу – чтобы порадовать мамочку. В душе, может быть, она верила даже в то, что папа каким-то волшебным образом узнает, какая хорошая у него девочка, бросит Север и вернется домой. Но папа не возвращался. Ангелина так сильно ждала конвертов с алиментами не из-за нескольких тысяч рублей, которых едва хватало на зимнюю курточку или ботинки, а потому что под маркой оставалось немного места, и каждый раз она надеялась, что папа заметит это и напишет для нее хотя бы несколько слов. Но каждый раз конверты приходили пустыми. Когда в 25 лет Ангелина решилась разыскать его, от третьей по счеты жены она узнала, что отец десять лет как мертв. По словам этой симпатичной, но из-за пристрастия к алкоголю состарившейся раньше времени женщины, о существовании дочери он не упоминал, других детей у него тоже не было, и умер он в одиночество от цирроза печени. Ангелина сходила в церковь, поставила свечку об упокоении раба Божьего Алексея и попросила у Бога сил простить его, но как бы она ни старалась, нет-нет к горлу подступали горькие слова, которые больше некому было высказать.