– На пяти, как и большинство ангелов, – невозмутимо ответил Марон.

– И за какое время ты их выучил?

– Свободно говорить на дутрийском я начал года через два, остальное время ушло на освоение ещё трёх языков, – сказал он уже на улакрийском, чтобы мне было проще его понимать. – Думаю, на сегодня достаточно. Через двадцать минут в тренировочном зале.

С этими словами он захлопнул книгу и собрался покинуть библиотеку. Я сложила вещи в сумку и пошла вслед за ним.

– Два года? Мне тоже столько времени придётся изучать дутрийский?

Он открыл передо мной дверь, и мы вышли в длинный коридор, залитый оранжевым вечерним светом. Узкий проход окружали зелёные и синие растения в горшках. При таком освещении они, правда, все выглядели зелёными.

– Нет, у тебя феноменальная память. Месяца через три будешь знать его в совершенстве.

Насчёт этого он прав. У меня и раньше не было проблем с запоминанием информации, а теперь я ежедневно тренировала свою память и на гуманитарных занятиях, и на отдельной дисциплине – эйдетизме. У всех ангелов должна быть фотографическая память, и здесь её могут успешно развить. Я не стала отказываться от возможности.

До полуночи оставалось около четырёх часов, и всё это время мы с Мароном провели в зале. Два часа потратили на кардио и силовую тренировку. Превозмогая боль от ушибов, я выкладывалась на все сто. Иногда даже удавалось забыть о сломанном ребре. Это моя первая серьёзная травма, и получила я её во время рукопашного боя. Непростительная ошибка – отвлечься на пролетевшую прямо над ухом дикую птицу. Марон не успел замедлить удар, и я узнала, какой силой на самом деле обладает этот парень. Но то, что случилось утром, не должно влиять на вечерние занятия. Извинения, кстати, были скудными, но искренними.

Оставшиеся часы отвели на отработку упражнений по чёрной магии.

– Не забывай о движениях. Мысленно держи в голове не только образ огня, но и то, как ты двигаешься, – в очередной раз напоминал Марон, поправляя мою стойку. – Доведёшь до автоматизма ноги, и руки сами подскажут, что делать.

Не сказать, что я уловила его мысль, но постаралась двигаться мягче.

– Отлично. А теперь то же самое, но в два раза быстрее.

– Как можно двигаться плавно и быстро одновременно? – возмутилась я.

– Ну я же как-то двигаюсь, – заметил он.

С этим я не могла не согласиться. Когда Марон колдует, это больше похоже на танец с огнём, чем на создание заклинания.

Я начала колдовать быстрее. Пластика почти сразу куда-то уплыла, и сгусток пламени погас в моих пальцах, не успев стать оружием. Ангел смерти тяжело вздохнул, и я, не сдержавшись, повторила за ним. Я вообще многое за ним стала неосознанно повторять.

– Ещё раз, – сказал он устало.

После тренировки я побежала в дом переодеться. Намечался праздник. Насколько я поняла, определённого повода нет, просто иногда Риада позволяла ангелам отдохнуть. Меня, как временную гостью и талантливую ученицу, тоже пригласили, чему я, несомненно, была рада. Мне давно был необходим отдых, к тому же я хотела увидеть всех ангелов смерти – за три месяца я не увидела ни одного нового лица.

Риада любезно одолжила своё платье. По правде говоря, лучше бы я пошла в спортивном костюме, чем лишний раз общалась с ней. Но она сама подошла ко мне за обедом со словами:

– Миларасс, дорогая, скажи, что у тебя есть вечернее платье.

Я поперхнулась и от её настойчивости, сквозившей в каждом звуке, и от слов, которые ожидала услышать от кого угодно, но не от Смерти.

– Платье? – тупо переспросила я.

– Да, платье, – сказала она, усаживаясь рядом. Её глаза засверкали лёгким безумством. – Шёлковое, лавандового цвета, на тонких бретелях, с подолом до самого пола.