– Не надо напрягаться, парни. Все под контролем, – спокойно сказал он. – Вы все находитесь под прицелом работающих снайперов.

После слов Кузнецова подростки стали испуганно озираться по сторонам.

– Не заметите ни одного, – продолжил Кузнецов. – Здесь проводится спецоперация по задержанию опасного преступника. Преступник мною нейтрализован и находится теперь под защитой государства, а вы, – тут Кузнецов сделал паузу, безуспешно пытаясь сглотнуть слюну в пересохшем горле, – сейчас… сами можете стать преступниками, если воспрепятствуете правосудию. И, кроме того, – снова сделал Кузнецов паузу, осмотрев недоумевающих парней своим холодным взглядом, – у меня оружие, и я имею право стрелять на поражение, – добавил он настолько спокойно, что даже сам удивился внезапно появившемуся у него безразличию ко всему происходящему. Пока Кузнецов говорил, водитель продолжал делать попытки завести заглохший мотор автомобиля.

По толпе пронесся ропот.

– Да врет он все! – крикнул ему в ответ рыжий. – Что вы ему верите!? Он тут уже пять минут брешет. Нас бы давно уже ОМОН всех накрыл.

– …без предупреждения, – тихо добавил Кузнецов, медленно потянувшись к своему удостоверению, засунув руку под пиджак. У толпы создалось впечатление, что Кузнецов сейчас вытащит пистолет.

– Я вам рекомендую разойтись, пока вас не задержала милиция за пособничество преступнику, которого я задержал, – все так же спокойно и с презрительной усмешкой произнес Кузнецов, отчеканивая каждое слово и держась рукой за удостоверение в левом внутреннем кармане пиджака.

Некоторые подростки стали переглядываться, шептаться. Заметив их нерешительность, Кузнецов поднес руку к левому уху, проговорив:

– Первый пятому, срочно пришлите подкрепление.

Толпа замерла на месте. У большей половины толпы появился испуг.

– А ну его нахрен, – услышал он чей-то голос из толпы, – больно надо искать себе проблемы. Мы того стукача потом встретим, в общаге нам попадется.

– Да все брехня! – вдруг снова громко сказал рыжий, повернувшись к толпе, после чего смело направился к Кузнецову, поигрывая ножом.

«Что же делать? Машина все не заводится, – думал Кузнецов, слыша безуспешные попытки водителя. – Есть только миг между прошлым и будущим, именно он называется жизнь», – вновь прозвучали слова знаменитой песни Александра Зацепина в его голове. «А времени тянуть уже нет», – молнией, как окончательный вердикт, пронеслась трагичная мысль в его сознании. Кузнецов снова глубоко вздохнул, поднял повыше голову, посмотрел сквозь подходящего к нему с ножом рыжего подростка куда-то вдаль и вдруг сказал:

– Сейчас увидите, какая это брехня. Вон посмотрите туда.

Он показал рукой за спины подонков. Они обернулись. В этот момент машина завелась, Кузнецов вздрогнул. «Вот он, тот самый миг, который называется жизнь», – успел подумать он за долю секунды, после чего запрыгнул в машину, и она резко рванула с места. И тут же, не контролируя свои действия, он высунул руку в окно, сжав кулак, отогнул средний палец и показал хулиганам неприличный жест. В ответ озверевшая от такой выходки Кузнецова толпа снова ринулась за ними.

– Ну, бегите, бегите, спортсмены! – крикнул Кузнецов толпе в открытое окно машины. Толпа остановилась, махая вдогонку кулаками, потрясая палками.

– Мы тебя еще встретим! – донесся крик до Кузнецова.

– Встретите, встретите, перед Богом мы все встретимся, – сказал Кузнецов, выдохнув с облегчением.

– Ну ты, однако, актер, – растянуто произнес водитель машины, глядя на Кузнецова в зеркало заднего вида. – Так развел лохов, молодец! Даже я поверил, что ты мент и что вокруг нас работают снайперы. Но потом понял, что ты специально тянул время, чтобы машина завелась.