– Все верно, мам.

– И куда теперь?

– Я не знаю. Куда-то. Сейчас заеду на работу. Возьму долгосрочный отпуск и улечу куда-нибудь за границу, возможно.

Вот. Она уже и матери врет. И пытается путать следы. Улететь за границу она не могла. Ее загранпаспорт был просрочен. Да если бы даже она успела его поменять, вряд ли бы им воспользовалась. Это такой шикарный след! Разве могла она себе позволить так засветиться?

Нет!

– Ты еще позвонишь? – Все, мать расплакалась. – Чтобы просто я знала, что… Что с тобой все в порядке.

– Конечно. Но не скоро. Может, недели через две-три. Звонить буду так же, на работу. И не плачь, слышишь! Со мной все будет в порядке. Я умная.

– Я знаю, – всхлипнула мать. – Не вздумай пользоваться кредитками и…

– Я всегда все обналичиваю, мам, – улыбнулась Инна. – И дома деньги не храню.

– Молодец, – похвалила мать сквозь слезы. – Мой совет пригодился?

– Да.

Часть своих сбережений на «черный день» мать хранила в банковской ячейке. Часть на работе в своем сейфе. Инна делала так же. У нее не было банковских счетов и свои деньги она так же, как и мать, хранила в банковской ячейке и в сейфе на работе. Сейчас в банк соваться было нельзя. Там ее могли ждать. А вот на работу идти придется. Выхода не было.

Ну, ничего, если она заметит хвост, она легко от него уйдет. Из их офиса можно было исчезнуть через запасные пожарные выходы. А вот в банк нельзя. Если о ее жизни так много известно, то уж про банк, услугами которого она пользовалась, известно тоже.

– Давай, не тяни время. С Богом! – благословила мать твердым голосом. – Жду звонка.

И отключилась. Видимо, кто-то вошел в ее кабинет.

Инна вытащила карточку, смяла ее и выбросила в урну за пару кварталов от телефона-автомата. Через полчаса она добралась до своего офиса. Еще какое-то время у нее ушло на то, чтобы уговорить руководство отпустить ее в долгосрочный отпуск и выклянчить аванс. Ей пошли навстречу. С теми деньгами, что хранились в рабочем сейфе, набралась вполне хорошая сумма. Она прикинула: на дорогу, какую-то одежду и вполне приличное существование месяца на три ей хватит. Затем будет видно. Потом, возможно, полиция выйдет на заказчика взрыва, и о ней даже никто и не вспомнит.

Главное, чтобы о ней забыли те, кто втянул ее во все это дерьмо.

Главное, чтобы они о ней и не вспоминали даже.

На автовокзале она поймала за капюшон шустрого студента, раздающего рекламные проспекты, и попросила его купить ей билет по его документам.

– От мужа надо сбежать, – призналась она, кусая губы. – Просто достал! Бьет, пьет, из дома не выпускает.

– Два рубля сверху, – не стал ломаться студент. – И покорми меня обедом.

– Идет, – кивнула она согласно.

– А чтобы уж вообще было все тип-топ, накинь еще рубль, и я куплю тебе билет по паспорту своей девушки. – И паспорт своей девушки он тут же вытащил из кармана. – А то еще придерутся, что ты едешь по билету, на парня купленному. А? Как?

Это все равно было дешевле, чем ехать на такси. Она согласилась. Оплатила его обед, заплатила три тысячи рублей за билет сверх его стоимости и через пару часов уже выезжала из города.

Путь был неблизким. Ехать надо было почти сутки, но она не поедет до конечной станции, решила Инна, прикрывая глаза, чтобы избавиться от разговоров навязчивой соседки. Она выйдет где-нибудь в середине пути. И затеряется в каком-нибудь областном центре до поры до времени.

И у нее все получится. Она умная. Она большая молодец.

Валера Арский барабанил по рулю большими и указательными пальцами обеих рук. Нервно барабанил. Он уже час ждал Илью Секачева – парня погибшей девушки, которая предположительно привела в действие взрывное устройство. Условились о встрече еще вчера. Парень Ивановой Аллы клялся, что будет дома. А дома его не оказалось.