– Да какие там разочарования! – перебила его Лия, гневно сверкнув глазами. В туманном небе вдруг сверкнула маленькая молния. Людям, смотрящим в это время в окно, могло показаться, что кто-то резко чиркнул спичкой, на мгновение озарив ночную тьму. – Отец, ты позволил осудить свою дочь… Да что там! Ты сам осудил её, отправил в долгую ссылку, спрятал в теле человеческом, обрекая на страдания. Да как ты мог! Родную ангельскую душу… Стерев память прошлого… Вот так взять и одним взмахом крыла вычеркнуть бедную девочку из своей и нашей жизни. Как ты мог?

– Ты считаешь отца старым грозовым облаком… – Судья нахмурил брови. – Что ж, твоё право. Считай меня таким. Но другого выбора не нашлось. Хотелось хоть как-то проучить Аурелию. Надо же было остановить её безрассудное поведение. Ведь сорванные ею контракты – это люди, внезапно ушедшие из жизни и доставившие много горя близким людям. Как такое можно было терпеть? Как такое вообще можно было допустить? Ангел, обязанный помогать подопечным, вдруг лишал их не только своей опеки, но и жизни вообще. Это ли должное поведение моей дочери? Это ли правильные и праведные поступки?

Лия молчала. Опустив голову, она смотрела в туманную мглу. «Может, отец прав? Может, решение проучить непокорную Аурелию было на тот момент единственным и разумным. Но тогда почему он скрывал наше родство? Почему, зная о нашей тесной дружбе с самого детства, не выдавал секрет?»

– Ты узнаешь об этом позже… – словно отвечая на её вопрос, Судья погладил Лию по голове. – Чуть позже. На сегодня достаточно откровений. А сейчас лети! Следуй за своим сердцем! Тебя ждут. Твоя помощь нужна друзьям и твоим подопечным. Лети! Но помни о нашем разговоре, о том, что случилось с Аурелией. И не позволяй себе подобное поведение. Ле-е-е-т-и-и-и!

Витторио не мог прийти в себя. Вот так поворот. Аурелия – дочь Судьи? Быть такого не может! Отец обрёк собственного ребёнка на страдания… На такое мог решиться только сильный духом и характером ангел. Хотя… Вполне возможно, что именно суровая отцовская любовь поможет Аурелии перечеркнуть прошлую взбалмошную жизнь и начать ангельское существование в мире небесном с чистого листа. А ему как Наставнику, как главному ангелу в жизни Аурелии, надо приложить максимум сил, знаний и терпения, чтобы помочь любимой доработать этот последний в её земной жизни контракт.

– Ой, что это с тобой? – Лия удивлённо разглядывала свежие ссадины на лице Лучано. – Ты упал? Ударился? Ну не молчи, расскажи!

Пошатываясь, Лучано опустился на траву. Лицо его и тело нестерпимо болели от синяков и ссадин. Он тихо стонал, закрываясь от любопытных глаз Лии потрёпанными перьями.

– Я читал об этом, но никогда не встречал на яву. – Амадео сел рядом с Лучано, вытянув длинные ноги. Нежно, словно хрустальный сосуд, он уложил голову друга себе на колени. Достав из-за крыла пыльную сумку, вытащил крохотную коробочку. В ней было всё, что необходимо ангелу для оказания первой помощи: капельки небесной росы и кусочки облака. Смачивая белые кусочки в росе, Амадео прикладывал их к ссадинам на лице Лучано. Тот тихо стонал, плотно сжав зубы от нестерпимой боли.

– Так что же это? – чтобы хоть как-то спрятать дрожь в руках, Лия принялась разлаживать смятые перья на крыле у Лучано.

– В общем так, – Амадео откашлялся, поправил очки, словно приготовившись к научному докладу. – Суть этого явления проста, как небеса: когда человек ругается, данный ему в помощники ангел чувствует себя плохо. Каждое скверное слово подопечного – пощёчина по ангельскому лицу.