От рассуждений её отвлёк громкий кашель. Сначала он принадлежал взрослому мужчине, затем его поддержала женщина. В кульминации кто-то закричал так пронзительно, что у Анники отпало желание идти в ту комнату. Она боялась, что не выдержит напряжения. Ей вспомнились дни, когда во времена Анны, эпидемия поразила мир. Анна работала медсестрой в больнице и наслушалась столько разнообразных звуков боли и страданий, что должна была привыкнуть. Но к такому не привыкают. Просто учатся сдерживать эмоции.

Больные лежали на койках, между которыми почти не было свободного места. Анника шла аккуратно, стараясь как можно меньше беспокоить больных. Некоторые из них спали, некоторые ворочались, пытаясь таким способом спастись от боли. Кто-то смотрел на Аннику с безразличием, а в чьих-то взглядах она видела мольбу о помощи. Рядом с детьми в большинстве случаев сидел один из родителей. Они тоже были больны, но предпочитали находиться в сложную секунду с ребёнком.

Анника ускорила шаг. Ричард оказался в самом конце комнаты рядом с теми заражёнными, которым не хватило места на кроватях. Выглядели они намного хуже остальных. Хендерсон будто уже готовил их к похоронам.

– Я слышала, что вы сделали сыворотку, – начала сразу Анника, наклонившись рядом с врачом. – Она помогает?

– Кому-то да, кому-то нет.

Ричард ввёл лекарство больному и выбросил шприц в отдельную ёмкость с уже использованными инструментами. Анника удивилась, что он беспокоится о стерильности хотя бы немного.

– Я избавился от гноя, но жар у многих ещё держится. Сделайте им холодные компрессы и дайте попить. Заварите травы, которые стоят в кабинете на столе.

– Поняла.

Шефер сделала всё, как и просил Хендерсон. Пациенты были изнеможены и кружка тёплого питья из рук Анники воспринималась, как дар с небес. Те, кто мог благодарил её. Кто не мог, с облегчением вздыхали.

– Благодарю вас, миссис, – сказала юная девочка, рядом с которой сидела мать. – Мой папа тоже работает с заражёнными, и говорит мне, что его не возьмёт ни одна болезнь! А вы не боитесь заразиться?

– Кэтрин, – одёрнула её женщина. – Не вежливо задавать такие вопросы.

– Всё в порядке. Я боюсь, что люди начнут погибать. А заразиться не так страшно по сравнению с этим.

– Но ведь, – надула губки Кэтрин, – вы же тоже можете погибнуть.

«Действительно ли могу?» – подумала Анника, ставя на поднос опустошённую чашку.

– Врачи – это посланники Бога! – засмеялся рядом пожилой мужчина и закашлял. – Они охраняют наш покой вопреки собственному. Мой сын тоже был врачом. Себастьян Рид! Запомни это имя!

Шефер подала ему напиток, и он с жадностью впился в края кружки. Его руки тряслись, не то от болезни, не то от старости. А ведь Анника тоже могла дожить до такого возраста. Как бы она выглядела?

«Как старая мымра!» – вновь вскрикнул голос мужа.

Крик был громкий и пронзающий. От него Анника схватилась за голову. Её будто огрели чем-то тяжёлым. В ушах запищало, и голос девочки едва можно было различить.

– …что с ним случилось?

Мужчина протянул кружку обратно, но Шефер взяла её не сразу. Из-за секундной дезориентации рука заходила ходуном. Земля под ногами тряслась, как желе. Анника пошатнулась, но всё-таки смогла выхватить предмет из рук старика.

– Он погиб из-за какой-то заразы спустя неделю после того, как спас графа Уилтшира.

Миру будто вернулась чёткость. Анника отрезвела после того, как знакомое имя прозвучало в комнате. «Граф Уилтшир» звучало значительно чаще. Неужели сущность таким образом намекает на истекающее время?

– Самого графа?! – удивлённо воскликнула девочка, вскочив с постели.